Еще одна сказка барда Бидля
Шрифт:
Я не возражаю, устраиваюсь на подушке поудобнее и мгновенно проваливаюсь в сон, а когда просыпаюсь, обнаруживаю, что Северус Снейп, директор Хога, бывший Хранитель и Упивающийся, двойной агент и герой войны, спит рядом со мной, лежа поверх одеяла, а его длинные волосы разметались по подушке. Средь бела дня. А кончики его пальцев соприкасаются с моими. Как протянутые друг другу руки на старинных фресках…
И начинаются светлые дни моего выздоровления. То, что казалось мне когда-то совершенно естественным - самому встать с постели, одеться, добраться до ванны, пройтись по комнате - теперь видится чуть ли не актом героизма. И я несколько дней мечтаю, как о самом
Ему нравятся Зелья, не знаю уж, по этой ли причине или какой-то иной он вечерами заваливается рядом со мной на кровать, заглядывает мне в учебник через плечо и начинает что-нибудь рассказывать или объяснять. Потому что спрашивать меня все равно бесполезно.
– Пойми, - говорит он мне, - я представляю, как вас учил Слагхорн. Он и меня так же учил. Это совершенно никому не нужно. Списки ингредиентов есть в любом справочнике, как и подробные инструкции по приготовлению. Это совершенно не то, что надо учить наизусть. Гораздо важнее понимать, что ты делаешь и как ты это делаешь, какое начало несут в себе растительные или животные компоненты, в смысле, тепло или холод, движение или покой. Когда ты занимаешься зельями по-настоящему, ты ощущаешь, как движутся соки жизни, как они замирают…Если ты понимаешь суть, ты сможешь создавать, если нет - будешь стоять с аптекарскими весами над котлом и мучительно вспоминать, положил ли ты уже наперстянку, а если да, то сколько.
И рассказывает мне про растения, потом про алхимиков, и еще кучу всякой всячины. А днем, если он не где-то в школе, а он уходит надолго, теперь уже не боясь оставить меня одного, так вот, если у него есть время в течение дня, он обустраивает себе небольшую лабораторию. Нет, разумеется, не в кабинете. Когда я спрашиваю его о том, где он нашел место для котлов в директорских апартаментах, уж не там ли, где висят говорливые портреты, он только смеется, помогает мне встать и устраивает мне экскурсию по нашему пока что общему жилищу.
Я вот никогда не задумывался, как в башне внизу помещается огромный парадный кабинет, а наверху, если подняться по лесенке, размещаются и просторная спальня, и небольшая гостевая, и личный кабинет. Но оказывается, и это еще не все. Замечал ли я когда-нибудь, как устроена директорская башня снаружи? Ха, сто раз облетая ее на метле! Ничего не замечал! И того, что верхняя часть ее как бы вырастает из стены, утолщаясь, словно перевернутая детская пирамидка, ну, в упор не видел. Наверное, было ни к чему.
– Смотри, - говорит он, когда я стою у окна, опираясь на его руку, - мы с тобой сейчас в верхней части башни. У нас во всех комнатах слегка скругленные стены. Парадный кабинет ниже, как бы в теле основной башни, в более узкой части. А внизу под ним есть еще и небольшое нижнее помещение,
– А почему ты в прошлом году ничего не делал?
– Гарри, - он смотрит на меня, как будто я дурачок, - мне в том году было совсем не до зелий. Если что-то было нужно Лорду, я варил это в Малфой-мэноре, если вам - в Греймор-хилл. Подвал я нашел еще тогда, конечно, но серьезно там ничего не устраивал. Пол осени я пытался поймать вас троих. Когда это удалось, начались крестражи. Я метался между Лордом и школой.
– И Кингсли?
– почти утвердительно говорю я.
– И Кингсли, но мы с ним встречались в маггловских городах, там, где нас не могли увидеть.
Я вдруг вспоминаю, как он появился в моей комнате перед третьим ритуалом в абсолютно маггловской одежде. Значит, тогда он прибыл прямо со встречи с Кингсли. Нет, мне не бывать шпионом! И не надо, но мне почему-то нравится, что это так хорошо выходило у него.
Я стою у окна и не могу оторваться. Там движутся маленькие фигурки, они машут друг другу руками, переговариваются, но из-за удаления я почти ничего не слышу. Там под ветром колышется трава, там перекликаются птицы. Вот кто-то несется вприпрыжку вверх по холму… Я отвожу взгляд, стараясь напоследок вдохнуть побольше этого воздуха свободы…
– Что, узник директорских апартаментов, - насмешливо говорит Северус, обнимая меня за плечи, - ничего, потерпи, сегодня у нас всего-то двадцать третье мая. Еще пара недель и…
– Я понимаю, - я говорю это очень тихо, мне, правда, немного грустно, - просто уже двенадцать дней прошло с тех пор, как я пришел в себя, а я еле по стенке хожу.
– Я бы сформулировал иначе, - он наклоняется к самому моему уху и шепчет, как заговорщик, - прошло всего двенадцать дней, а ты не теряешь сознание, у тебя практически нет жара, ты сам ешь и можешь двигаться, и у тебя не болит сердце. А ты где у нас побывал?
– На том свете, - признаю я и утыкаюсь ему лбом в плечо.
– А кабинет покажешь?
И мы проходим через ту самую резную дверь вблизи окна и оказываемся в довольно большом помещении, где все стены сверху донизу представляют собой стеллажи, забитые книгами. А в центре огромный и в то же время изящный стол светлого дерева на резных ножках, заваленный бумагами и книгами. И два кресла - одно высокое, с резной прямой спинкой, а второе скругленное, низкое, с широкими подлокотниками. В стиле Ренессанс… Такое же, как было у него в Греймор-хилл.
– Ты что, и кресло отсюда таскал?
– задаю я очередной глупый вопрос.
– Да нет, - он улыбается мне и усаживает в это самое кресло, - просто мне нравятся именно такие.
Я вновь окидываю взглядом книжные шкафы, и мне становится немного не по себе. Не то чтоб я так не любил читать, я люблю, но вот представить себе человека, который одолел всю эту многовековую премудрость, я не могу. А что, если…
– Северус, - наконец, решаюсь спросить я, - ты что, все это читал?
Он опять смеется.
– Интересно, когда бы я мог? Что-то читал, конечно.
– Он задумчиво трет переносицу.
– Ты ведь имеешь представление о том, что представляла из себя моя жизнь. Так что времени для чтения у меня было немного. Конечно, я не так усердно, как ты, валял дурака в школе. Потом… - пауза, опять решает, стоит ли говорить, - ну а потом моя служба Лорду с шестнадцати лет предполагала довольно однобокое образование - Зелья и Темные искусства. Этого читал более чем достаточно. Ну а вот после двадцати было не до этого. Так что во многих областях магии, да и не только магии, я полный профан.