Эстетика слова и язык писателя
Шрифт:
Кто же сравнится с Горьким по простоте языковой фактуры — даже из крупных драматургов?
Мало кто умеет достигнуть сильного заражения зрительного зала не прямым лозунгом, а намеком, возникающим, как искра от удара, при диалогическом скрещении двух реплик. Иногда какой-то простор мысли, широкий горизонт второго плана вдруг открывается за самыми незначительными, серыми по языку репликами Горького. Да разве тут нужны режиссерские затеи? Слово в этих пассажах выступает как доминирующий фактор.
Поэтому
Наши театры как от первородного греха открещиваются от биологизма, психологизма, формализма и т. д. С этой стороны как будто все благополучно, если нет излишества отречений. Но мало кто осознал, кажется, другой, столь же порочный уклон — к выхолащиванию пьес Горького, к риторической или резонерской монотонности.
Режиссеры, сделавшие из постановки пьес Горького вялую публицистическую декламацию, в своей практике воплотили поход враждебной Горькому буржуазной критики, объявившей его неполноценным драматургом — моралистом, публицистом, — далеким от литературы, от драматургии. Театры предреволюционного периода сделали гораздо больше для дискредитации Горького как драматурга, чем самые заядлые буржуазные критики. Они-то именно и сняли у нас пьесы Горького со сцены на пятнадцать лет. Давно ли это было!
Не скучные интонации учителя, еще менее рокочущие фальшивые интонации либерального оратора соответствуют стилю пьес Горького, но неотразимая в простоте, страстности, сдержанная в своем пафосе и сокрушительная в нападении речь большевика агитатора.
Это должно служить образцом.
Надо изучать новые (и еще на театре мало привитые) интонационные типы и новые нормы речи революционного класса, ибо сила и своеобразие языка пьес Горького именно в том, что он, как сын и идеолог этого класса, лучше, искусней других применяет богатую самородками золота речь своего класса.
Только это может помочь передать основной речевой колорит — самое существенное в стиле драматургии Горького.
В пору борьбы с символистами и футуристами естественно было выдвигать и подчеркивать реалистические позиции Горького. В пору перегиба к натурализму в его интерпретации необходимо добиваться лучшего понимания и более достойной пропаганды его революционного романтизма, его героики, его строгих и благородных форм. Это прежде всего относится к пониманию и театральному воспроизведению языка пьес Горького.
Язык этот не полностью еще раскрыт, реализован театром, он требует очень пристального внимания, так как простота его иллюзорна и высоко совершенна. Но в таком случае бережное отношение к тексту драм Горького должно быть заповедью для театра.
Нельзя
Горький опередил свое поколение и был предвестником не только в годы «Песни о Буревестнике». Он и в последующие свои годы, в последних работах был обращен к будущему.
И все мы одинаково — писатели, ученые, режиссеры, педагоги и школьники, все мы — ученики Горького, все найдем у него образцы, как писать, говорить и мыслить, как глядеть далеко вперед, как остро и полно понимать, что и кто окружает нас.
ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ СЛОВАРЯ АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ТРИЛОГИИ М. ГОРЬКОГО
Традиция выборочных (дифференциальных) словарей к произведениям великих писателей восходит еще к филологии античной Греции, Рима. Средневековые словотолкователи к «священному писанию» и отдельным, допущенным к распространению авторам тоже были дифференциальными. Современные издания памятников старой письменности и некоторых писателей нового времени также включают пояснительные выборочные словарики. Их назначение — помочь неосведомленному читателю понять неизвестные слова в тексте. А зачем же объяснять слова общеизвестные? Отсюда и представление о дифференциальности словаря писателя как неоспоримой норме.
Задача создания полного, исчерпывающего словаря впервые была поставлена и принята филологами для мертвых классических языков (латинского и греческого) на том основании: 1) что там любое слово требует объяснения; 2) что нет роста, дальнейшего обогащения латинского и греческого языков античной поры, а следовательно, ни искать предела, ни спорить о пределе отбора слов не приходится. Сейчас коллективными усилиями ученых подобный тезаурус (Thesaurus) составляется в Чехии по памятникам старославянского языка.
Однако еще в первой половине XIX века идея полного словаря стала вдохновлять и лексикографов живых языков. Немецкие филологи недавно закончили великое словарное начинание братьев Гримм.
Англичане создали словарь-тезаурус английского языка, выпустив большой Оксфордский словарь (на свой лад делают это американцы в непрерывно повторяющихся изданиях большого словаря Вебстера). Наконец, и академический семнадцатитомный Словарь современного русского литературного языка относится к тому же типу.