Эстетика слова и язык писателя
Шрифт:
В академических и других больших словарях литературного языка ищут устойчивое семантическое ядро слова, определяют значения слов с предельным отрешением от каждого частного контекста. Наиболее удачными здесь признаются такие определения значений, которые обобщают широкий ряд применений слова. Писательская цитата в общем словаре нейтрализуется всем окружением, а если яркий индивидуальный смысловой комплекс цитаты этому не поддается, такую цитату исключают.
В словаре писателя, поэта ничего нельзя обходить, пропускать. В нем должен быть показан — со всем мастерством и опытом экспозиции — авторский стиль, который проявляется не только в выборе слов и словоупотреблении, но еще более в компоновке слов, распорядке
Отсюда следует, что в противоположность общему словарю семантическая разработка в писательских словарях составляет их сущность и специфику; она представляет главную задачу и главную трудность; если в общем словаре она имеет обобщающий характер, то здесь — конкретизирующий. В словаре писателя необходимо уловить не сквозной семантический стержень множества словоупотреблений, а каждый единственный семантический комплекс слова — в каждом абзаце поэтического текста.
Если составители общих словарей добиваются формулировки непеременных, «независимых» элементов значения слова, то в писательском словаре прямым объектом исследования является образная реализация слов, определяются именно зависимые контекстуальные оттенки их значений, которые лишь изредка оставляют прочные следы в общем языке и не всегда улавливаются читателем, и не всяким читателем. Иными словами, общий словарь выясняет инвентарь устойчивых семантем языка, писательский словарь дает пословный комментарий к художественному тексту в памятниках литературы.
* * *
Полный алфавитный словарь писателя-классика — только первый этап работы как дань лексикографической традиции. За ним должен последовать второй, завершающий этап — идеологический словарь писателя. Здесь будет уместен дифференциальный принцип, но легко понять, что эта дифференциальность уже не наивная, не произвольная, а точно отработанная, необходимая. Это задача гораздо более сложная, поэтому она отодвигается и нами до второго тура горьковской лексикографии.
В этом словаре не должно быть места ни первым незрелым литературным опытам писателя, ни вариантам и черновикам, ни случайным «бытовым» рукописям избранного автора. Идеологический словарь писателя включает только канонические тексты, лишь то, что вошло в вековой фонд русской и мировой литературы. При тематическом подборе материала само собой отсеивается все, что можно назвать «породой», в которой таились крупинки и слитки драгоценного металла: словесных образов, словесных идеограмм, символов, носящих неповторимые качества творческой индивидуальности писателя.
В таком словаре будут представлены циклы такого, например, рода, как слова, определяющие социальные характеры, социальные оценки, социальные идеалы; слова, применяемые для создания зрительного образа людей, образов природы; слова слуховых образов; прямое изображение и символика птиц, растений; лексические средства иронии и юмора; цикл лексики труда, профессий; народнопоэтические реминисценции в лексике писателя; религиозная лексика; философская лексика и т. д.
В этом перечне, конечно, нет еще плана идеологического словаря писателя, а только иллюстрация замысла, пока почти абстрактного. Первыми опытами подготовки материала для второго этапа, для идеологического словаря, являются напечатанные в сборнике статьи Г. А. Лилич о слове серый и С. В. Трифоновой о слове голубой. [119]
119
См.:
Идеологический словарь писателя не могут составлять узко замыкающиеся в своей специальности лингвисты, для этой задачи необходима широкая подготовка и литературоведческая, и в области истории общественной мысли, политической истории. В этих словарях должно быть показано творческое преломление традиций жанра и общих традиций литературного языка — именно как сферы мастерства, а не общенародной стихии; творческая разработка живой народной речи — в свете идеологии писателя, его этических устремлений, его противоборства с враждебными литературными (идеологическими) направлениями.
Идеологические словари не только по содержанию, но и по форме, по стилю и структуре будут отличны от академических и от алфавитных писательских словарей. Это будут не словари-справочники, а словари-монографии о творческом стиле писателя, соревнующиеся с «эссеистскими» монографиями литературоведов.
Едва ли надо добавлять, что для идеологических словарей не может быть предложен единый композиционный план. Круг тематических циклов и их распорядок для каждого писателя должен быть найден свой, наиболее целесообразный, не повторяющий даже удачного образца — какого-нибудь другого писательского словаря. И способ толкований, лексикографический стиль не должен утверждаться как неизменный для этого нового жанра. Словарь А. Блока и по объему, и по композиции, и по манере изложения должен отличаться от словаря Гоголя или Чехова, — это всякому ясно.
* * *
Вернемся теперь к готовящемуся полному алфавитному Словарю автобиографической трилогии М. Горького. Он проще, легче уже потому, что традиционнее, и тем не менее имеет свои большие трудности.
Эпоха, изображаемая М. Горьким, должна быть освещена реальным комментарием к словам, вышедшим из активного оборота и все более забываемым. Вот примеры:
Благовест — звон церковного колокола перед вечерней или утренней церковной службой.
Горничная — служанка, в обязанности которой входила уборка комнат и другие мелкие услуги по дому.
Казакин — полукафтан с прямым воротником без пуговиц (на крючках).
Надо выяснить, что за детская игра «шар-мазло», что за трактирный музыкальный инструмент «аристон», не ограничиваясь родовым определением.
Под словом забава даны будут выделения: богова забава (в речи бабушки) — то, что создано на радость, на утеху людям; никонианская забава (в речи старообрядца) — икона с натуральными чертами лица, тела (отступление от древнего иконописного «подлинника»).
М. Горький называет улицу «каменным мешком». Тот, кто не знает, не слыхал, что до революции «каменным мешком» называли тюремную камеру-одиночку, не поймет этого горьковского образа: узкая и темная городская улица меж каменных домов — не лучше тюрьмы для ее обитателей.
Беззаконовахом, беззаконоваша (1 и 3 л. мн. аориста) — нарушали заповеди религии.
Безликая (только об иконе) — пока на ней еще не написан «лик» (лицо) бога, святого.