Это было у моря
Шрифт:
— Ты пробудилась, я вижу. Доброго тебе утра.
— Спасибо. Ты ходил есть?
— Нет. Я же сказал — не буду есть, пока за рулем. Иначе срубает.
— А когда мы остановимся?
— Мы уже остановились, если ты не заметила.
— Я имела в виду гостиницу. Когда ты спать собираешься?
— Сейчас. Мы не поедем в гостиницу. Я посплю в машине.
—
— Ты спросонья плохо, что ли, слышишь, Пташка? Говорю, буду спать в машине.
Покемарю час, потом поедем дальше.
— Ты совсем, что ли? Надо же спать в нормальной постели!
— Мне не надо. Нам надо добраться до цели. По радио сказали — будет снег. А я тебе уже объяснял, что не хочу попасть буран на дороге. Мы будем ехать, пока не доберемся до места.
— Но я не хочу спать в машине! У меня уже спина отваливается. И вообще, надо отдыхать по-настоящему!
Он взглянул на нее. В глазах — непроглядная тьма.
— Мне надо тебя довезти в целости и сохранности.
— А мне надо, чтобы ты поспал, как человек, а не как бездомный сумасшедший. Если ты в таком виде попадешь в тот самый буран, у нас мало шансов. Меня пускать за руль ты не хочешь. По-моему, ты просто тронулся рассудком.
— Чего ты хочешь от меня?
— Хочу, чтобы мы доехали до мотеля и легли спать. А вечером поедем.
— Хорошо. Садись. Все для моей леди.
Он рывком открыл дверь, сел, завел мотор. Санса еле успела заскочить в Шевви, как он тронул машину, резко развернулся и выехал с парковки.
— Я не…
— Ты хотела, чтобы мы поехали в гостиницу? Изволь. Только не нуди теперь, а то ты отвлекаешь меня от дороги. И пристегнись, а то с таким тронутым, как я, можем и влететь в аварию. Особенно если ты будешь меня раздражать. Ты вообще умеешь молчать?
Отлично. Пусть себе вцепляется дальше в руль, окаянный. Санса уставилась в темное окно, за которым ничего не было видно, кроме бешеного мелькания фонарей. На глаза лезли предательские слезы, но Санса прикусила губу, и они отступили. Ну почему он так с ней жесток сегодня? Что она ему сделала? Не может же быть, что все это из-за этого дурацкого кольца?
Через полчаса они доехали до какого-то мотеля. Санса пыталась было возражать, но Сандор молча сверкнул на нее злыми глазами, вышел и направился к зданию, где горела оранжевая лампа под небольшим навесом. Минут через пять он вернулся.
Сунул ей ключ.
— Вот, все, иди себе спать. Ты же этого хотела?
— Я не хотела…
— Последовательная наша Пташка. Я уже заплатил. Лети в свою кровать.
— А ты?
— Тебе-то что до меня? Займись своим Пташкиным делом — снами, слезами. Только истерики оставь для подушки. Я слишком устал. Ты права — надо спать. Всем, не только тебе. Вылезай, я запру машину, ей тоже надо отдыхать, она нам еще пригодится.
Санса вышла из машины. Он вытащил ее сумку, донес ее до двери.
— Вперед.
— Я не поняла, а ты, что ли, будешь
— А у меня другой ключ. Спокойной ночи. Увидимся днем. Я тебе позвоню. Или постучу.
Развернулся и пошел к другому крылу здания. Санса замерла, огорошенная и оскорблённая до глубины души. В спину ей ударил ветер. Санса нехотя попыталась открыть дверь. На второй раз ключ поддался, и она с невольным облегчением скользнула в номер, захватив с собой сумку. Сандор уже зашел в свой номер — пока она возилась с замком, слышала, как хлопнула дверь. Санса закрыла и свою, зажгла свет. Маленькая комната, полуторная кровать. Санса расстегнула свой баул, долго там ковырялась, пока наконец не вытащила ночную рубашку, которой не пользовалась почти ни разу. Теперь, видимо, придется привыкать. Она пошла в ванную — хотелось чего-то успокаивающего — например, постоять под теплым душем. Что она и сделала. Под горячей водой ее накрыло волной отчаяния, безнадёжности и жгучего стыда за собственную лживость. Что ж, она сама догадывалась, что так может случится, и все равно сделала по-своему. Принимаешь решение — плати.
Платят, правда, они оба. Но, похоже, так Сандору только легче. Видимо, от нее устал. А она сама тоже устала — от себя, от него, от этой подделки жизни.
Санса почистила зубы, погасила свет. Душевая трубка роняла вниз тяжелые капли, и слив душа отзывался ей странным щелканьем и хлюпаньем. Санса содрогнулась, поплотнее закрыла дверь в ванную — так фиг заснешь. Откинула покрывала, скользнула в холодную кровать. Теперь у нее такие ночи. Она натянула на плечи одеяло. К глазам подступали слезы, и на этот раз Санса не стала их останавливать. Внезапно она поняла, чего не хватало в ее сне. Там не было его — Сандора — ее отражения, половины того целого, что они составляли уже целую вечность этой нынешней жизни. Теперь даже он от нее отвернулся. Из зеркала на нее глядела пустота. Она потеряла себя — а лучшую часть он унес с собой, захлопывая ей в лицо дверь. Ну что ж, придется с этим как-то жить. Выбора у нее все равно не было. За дверью капала вода. За окном завывал ветер. Санса дрожала под двумя одеялами, да так и заснула, стуча зубами и всхлипывая. С утра она проснулась от ослепительной белизны за окном. Выпал снег.
========== II ==========
Мне снятся собаки, мне снятся звери.
Мне снится, что твари с глазами как лампы,
Вцепились мне в крылья у самого неба
И я рухнул нелепо, как падший Ангел.
Я не помню паденья, я помню только
Глухой удар о холодные камни.
Неужели я мог залететь так высоко
И сорваться жестоко, как падший Ангел.
Прямо вниз.
Туда, откуда мы вышли в надежде на новую жизнь.
Прямо вниз.
Туда, откуда мы жадно смотрели на синюю высь.
Прямо вниз.
Я пытался быть справедливым и добрым
И мне не казалось не страшным, ни странным,
Что внизу на земле собираются толпы
Пришедших смотреть, как падает Ангел.
И в открытые рты наметает ветром,
То ли белый снег, то ли сладкую манну,
То ли просто перья, летящие следом
За сорвавшимся вниз, словно падший Ангел.
Прямо вниз.