"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25

Кретов Владимир Владимирович

— ?

— Чтобы стать вождем.

Ната спокойно произнесла:

— А смысл? Дар уже и так признаваем многими, как старший…

— Но не всеми. Вы привыкли к тому, что слова моего брата не остаются без внимания в прерии до Змейки, и в поселке у озера. Кое-кто слышит их и дальше — там, где холмы поднимаются перед желтыми песками, а гнилая вода стекает в великие болота. Но и там живут люди. А есть еще и те, кто до сих пор скитается в предгорьях и ущельях, кто бродит в низинах, воюет с крысами и стаями собак в Диких землях. Там тебя не признают своим вожаком. Избавь жителей

долины от льва-людоеда, тогда ты станешь вождем по праву. И еще — пора моему брату получить имя…

— Ты действительно подумал, прежде чем сказать такое? Как я справлюсь с таким зверем? Ты что, забыл медведя? Эта «кошка» куда опаснее!

— Мой друг Дар забыл от волнения слова учтивости.

— Он не хотел тебя обидеть, Белая Сова. — Ната вмешалась, заметив, как Сова

стиснул зубы. Но индеец умел держать себя в руках:

— Знаю. Пусть вождь, — он подчеркнул это слово. — Докажет на деле свое право быть им. Быть вождем!

Я протянул ему руку со словами:

— Я прощу прощения у моего брата Белой Совы. Слова, им услышанные, были сказаны не от сердца. Они вырвались случайно, и я жалею об этом.

Сова с достоинством пожал мне руку, но остался непреклонен:

— Что ответит вождь? Понял ли он предложение своего друга?

Теперь уже я сам надолго замолчал. Ната присела рядом и коснулась меня рукой. Я поднял голову. Все, кто находился хижине, и слышали индейца, ожидали моего ответа. По их взглядам, настороженным и вопрошающим, я понял, что любой ответ будет решающим. Отказаться от предложения Совы, и после этого продолжать претендовать на роль лидера не только форта, но и всей долины, станет невозможно. Хотел я того, или нет, но усилиями того же индейца, а с ним — и своих собственных соратников! — мое имя прочно связывали с надеждой на будущее, и, в первую очередь, как избавителя от всевозможных напастей… Но согласиться, и заведомо подписать себе смертный приговор? Справится со львом в одиночку? Молчать больше было невыносимо…

— Я принял решение. Вождь людей, живущих в форте и признавших его власть над собой, будет искать встречи с кошкой-людоедом. Я или убью ее, или погибну сам. Я сказал.

Элина, вскрикнув, закрыла лицо руками и выбежала прочь, с ненавистью посмотрев на вставшего индейца.

— Белая Сова будет танцевать для тебя. Ты убьешь серого льва!

Ната украдкой смахнула слезинку с глаз и дрожащими руками подала мне чашку с чаем. Когда все разошлись, она вышла и привела плачущую Элину. Девушка сразу бросилась ко мне на шею:

— Зачем ты согласился? Зачем тебе это надо! Я не хочу, не хочу! Маму убили прямо на глазах… потом медведь, с бандитами едва справились, Натку, чуть не потеряли! Сколько еще? Хочешь оставить нас одних? Устал от нас, да? Тогда выгони меня, выгони ее, только не ходи! Не ходи…

Она в голос кричала, ударяя меня кулачками в грудь:

— Я жить не стану, если ты погибнешь…

Я потрясенно слушал плач рыжеволосой девушки и лишь крепче прижимал к себе — Элина редко говорила мне слова любви, лишь иногда снисходя к нежностям, в особо близкие минуты… Ната встала рядом и погладила ее по голове.

— Он все равно пойдет. Не плачь. А то я тоже

заплачу. Он вождь. Сова правду

сказал. Рано или поздно, со львом, или, что иное — пришлось бы. Ты не понимаешь, Линка, какой это груз — иметь право распоряжаться чужими жизнями. А, по-другому, нельзя — в долине не так много найдется людей, достойных этого звания. Если не Дар — власть возьмет Святоша. Мы сами выбрали этот путь. Не надо так… Не плачь. Наш муж должен пойти в бой со спокойным сердцем, зная, что дома ждут любящие его женщины. Ты же любишь его?

— Да! Да! — Элина еще сильнее прижалась ко мне, сотрясаясь от рыданий.

— И я люблю… Очень люблю. И горжусь им. Он убьет льва. А мы ему в этом поможем.

Я с удивлением вскинул взор на Нату. Она улыбнулась, пряча подозрительно заблестевшие глаза, и присела рядом.

— Надо подумать, как это сделать… Как выманить кошку туда, где ты сможешь нанести ей удар. А еще лучше — сделать это в самом поселке, среди людей. Тогда, — она на секунду смолкла, но я догадался. — Победа над людоедом на виду у всех, вернее всего вознесет тебя в их глазах. Ну, а если что… Остальные не дадут монстру уйти.

Ната поправила волосы, сбившиеся в сторону, и уже более спокойно продолжила: — Ты справишься, я знаю. Я чувствую это.

— Зачем? — я устало вымолвил, продолжая удерживать умолкнувшую Элину. — Насколько легче живется Сове. Он заботится только о себе, да о Зорьке. Вспомни, как мы жили в подвале. Разве там было плохо?

— Ты убеждаешь меня, или себя? И ты сам знаешь, что иначе быть не могло. Не уведи ты нас сюда, не собери всех вместе — что тогда? Найдется кто-то, кто захочет занять место Сыча… Тот же монах. Опять кровь? Сколько, подобных ему, еще бродит по долине? После всего, что мы пережили — ты сможешь отдать эту землю кому-то другому?

— Ни долину, ни вас обоих, я не отдам никому.

— Я знаю. Но, чтобы не драться постоянно, защищая нашу жизнь и свободу, мы все должны быть, уверены в завтрашнем дне. Они сами пришли к нам, помнишь? Салли и Бен, немой мальчик. Стопарь с семьей, все остальные. Нет, если ты откажешься — они не уйдут и будут тебя слушать, как и раньше. Но как они будут относиться к твоим словам? Приказам? Все идут к нам, со всей долины, со всех селений. В форте людей уже больше, чем в поселке у озера. А будет еще больше. Теперь нельзя остановиться… Святоша, или, кто-нибудь, решат, что настал их час, приберут к своим лапам уцелевших, наберут молодчиков и заставят остальных жить по их ханжеским законам. Это снова война. Ты можешь это допустить?

— Нет!

— Я не ждала иного ответа. Я совсем мало тебя знаю, но, словно прожила с тобой полжизни… Еще не было для меня человека, которому бы я так верила! Я счастлива, что я — твоя жена, а тем, что я жена вождя — горжусь! Люди ждут твоей помощи. Им не на кого больше надеяться. Но помни… И пусть тебе это придаст силы в трудную минуту! Элина и я — мы не станем жить, если ты не вернешься. Если тобой овладеет слабость, и, в схватке со львом ты потеряешь веру в свои силы… Если зверь окажется крепче своей жаждой жизни, и ты погибнешь — нам тоже не жить! Проиграв битву, ты умрешь не один.