"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Я чин божий знаю! Меня патриарх старшим ставил! Если кто меня пальцем тронет… — договорить он не успел. Мощный кулак Стопаря с хрустом впечатался в его мясистую рожу, отчего проповедник кулем подался назад. Благодаря тому, что он висел в другой могучей руке кузнеца, зажиревший Трясоголов не упал и даже вернулся на место. Стопарь, удивленный таким исходом, недоуменно посмотрел на свою руку, потом догадка озарила его лицо и он, уже с удовольствием, залепил монаху еще одну затрещину. На этот раз Стопарь вовремя отпустил свою жертву — Трясоголов пролетел по воздуху с пару метров и скрылся в кустах, естественным ограждением, укрывавшим поселок со
Мы спокойно повернулись к собравшимся жителям, и я продолжил:
— Однако… даже заикаться перестал. С наперсником небесным разбираться нужно, не только из-за его языка… Есть тому причина. Но сейчас, не ко времени… Он ваш, ваши и проблемы, сами решайте. Что до остального… Льва оставлять в прерии нельзя — сами понимаете. Не только вам он угроза — никто в травах спокойно бродить не может, пока такой монстр там обитает. Людоед не уйдет. Пока не поубивает всех — люди более легкая добыча, чем джейры, или овцебыки. За теми еще погонятся надо — а поселок всегда на одном месте.
— А что делать надо? Как ловить зверя? А приманка кто? Мы?
Я покачал головой. Все было продумано заранее… Кошка — хоть малая, хоть большая, по природе своей терпеть не должна собак, и, раз уж у нее такие размеры, при встрече с ними постарается припомнить им все свои обиды. Случай с волком только укрепил меня в этой мысли, а то, что последнему повезло уцелеть при встрече со львом, давало надежду и осуществление моего плана…
— Приманкой должен стать Угар. Мы с псом выйдем из поселка и направимся в травы. Идти будем вдоль ручья, впадающего в озеро из Черного леса. После своего пиршества, лев будет много пить и сейчас наверняка отлеживается, где-нибудь, возле воды. Он учует наш запах, и, либо уйдет в сторону, либо постарается напасть. Присутствие Угара — шанс, на последнее. Зверь не голоден, но вражда к собакам у него в крови. Так что, он захочет расправиться с Угаром…
— А ты?
— У Угара прекрасное чутье. Пес, уловив запах своего исконного врага, на этот раз куда более опасного, нежели волк или его одичавшие собратья, не станет нападать. Вы все знаете, о неподдающемся объяснению, уме этого пса — я надеюсь, что он завлечет льва за собой, в устроенный нами загон. Выйти из него можно только в одну сторону — приняв бой со всеми охотниками, которые окажутся на стенах этого загона, или назад… Но там буду я.
— Это самоубийство! Лев покончит с тобой и уйдет в прерии. Что толку от твоей смерти?
— Из вас, кто-нибудь, хочет встать вместо Дара? — Сова прищурил глаза, жестко сдвинув брови на переносице. — Здесь до сих пор сомневаются, что он не по праву руководит фортом, и теми людьми, кто добровольно, по своему желанию, признал над собой его власть. Что ж… Люди склонны верить и подчиняться тому, кто сильнее их, умнее и просто храбрее. Я уже не говорю о том, что вам и так известно — о вкладе Дара в нашу победу над бандой, и о чуме. Без помощи форта здесь бы уже никого не осталось, а в ваших землянках жили только крысы. Но вы предпочитаете верить Святоше, и его посланникам! Дар убьет зверя! На ваших глазах! И тогда вам станет понятно, имеет ли он право называться вождем!
Разговоры были окончены. Я ушел отдыхать — следовало сберечь силы для предстоящего испытания. Сова распоряжался всеми, кто вызвался нам помогать — и вскоре в выбранном месте стали появляться контуры ловушки. Отовсюду стаскивали вязанки из ветвей и колючего кустарника, камни и просто землю — насыпь росла на глазах. В одном месте индеец собственноручно
Когда все было готово, Ната меня разбудила. Моя милая подруга еле сдерживала волнение, стараясь не выказать его передо мной. Но я слишком хорошо знал свою жену…
— Череп закопал Эрику?
— Нет. Мы пока занимались заграждениями, времени на все не хватило.
— Хорошо.
— Дар… Там Сова. И Трясун. — Ната указала на полог. Я сделал знак рукой — зови…
Индеец вошел первым, волоча за собой насмерть перепуганного торговца детьми. Он швырнул его мне под ноги, сам встав над упавшим, грозной и непоколебимой статуей. Тот весь съежился, глазки его забегали — он ясно понимал, что любое его слово может оказаться последним…
— Где мать Зои?
Он непонимающе посмотрел на меня.
— Я не… Какой Зои?
Я терпеливо повторил:
— Белки. Той девочки, которую ты выменял у Кремня. А потом оставил в прерии, то ли, забыв про нее, то ли, решив, избавится. Теперь понял, о ком я говорю?
От ужаса, Трясоголов посерел. Он задрожал всем телом — сама смерть стояла рядом и поигрывала рукоятью томагавка над головой… Он не мог не понимать — такие подробности никто не мог знать, по одним лишь слухам. Следовательно — девочка осталась жива. Но, тогда…
— Я не хотел! Он навязал мне ее! Кремень ругался на ее мать, та отказала ему в близости, и он решил ее проучить!
— Она жива?
— Я не знаю… — Трясун заскулил. — Я только хотел помочь ей покинуть их стойбище! Иначе Кремень мог проломить ей голову!
— Ее мать жива? Ну?
Я так посмотрел на него, что тот разом стал тоньше, словно из него выпустили воздух.
— Нет…
— Говори.
— Кремень… Он считал, что если хоть один человек в становище пойдет против, потом никто не станет его слушать. И он удавил ее… в своей землянке. Потом вынес и утопил в ручье, выше того места, где они берут воду.
Мы с Совой переглянулись — насколько черна должна была быть душа изгнанника, если он не побоялся пить воду из того места, где собственноручно спрятал свою жертву?
— А Белку?
— Отдал мне… За ампулы! — Трясун говорил вздрагивающим голосом, озираясь на внешне невозмутимое лицо индейца.
— Ампулы?
— Да. У меня оставались несколько штук, я их вытащил из сумки Аптекаря, пока тот не утащил ее с собой в асфальт. Антидоты. Это Док лучше знает. Кремень считал, что они вернее помогут при чуме.