Философские аспекты суфизма
Шрифт:
крайних точек зрения, относят суфизм к исламской традиции и, 5 Зак. 1126 65
более того, полагают, что он может содействовать решению со
циальных задач. Естественно, задачи эти понимаются по-разному, а отсюда и неодинаковость оценок суфийского наследия
Для одних самое важное в нем—свободолюбивый, «активистский» дух, для других - - созерцательность, аполитичность.
Надо сказать, что достаточно трезво и объективно характе
рнзовали суфизм в начале XX в. мусульманские
стремившиеся к радикальному преобразованию феодальной
общества. Они видели негативные стороны исламского мистицизма: «Акцент, который делался на различии между захир и
батин (явлением и реальностью.•- М. С.), вызывал безразличис
ко всему, что есть явление, а не реальность», и этим «затемнял
понимание очень важного аспекта ислама •-общественного об
раза жизни» !3. Главный удар критики реформаторы направляли против социальной практики орденов. Муха мм ад Икбал обвинял их в том, что они превратились в оплот реакции и духовной деградации: «Декаденты всегда пытались укрыться за
мистицизмом и нигилизмом… Потеряв способность преодолеть
временное, эти пророки упадка приспосабливаются к зову
„вечного”, содействуют духовному оскудению и физическому
вырождению своих обществ, пропагандируют кажущийся им
идеальным образ жизни, который на деле сводит здоровое и
сильное начало к смерти» м.
В то же время реформаторы признавали в суфизме определенные положительные моменты, говорили о его «раскрепо
тающей» роли. Показательно, что Джемал ад-Дин Афгани и
Мухаммед Абдо, крупнейшие представители мусульманского
реформаторства, начинали с увлечения суфизмом 15. Будучи неудовлетворенным постановкой обучения в знаменитом университете Ал-Азхар, Мухаммад Абдо обратился за помощью к шейху.
Позднее он вспоминал: «В шейхе я нашел учителя, который руководил мною и наставлял в том, к чему тянулась моя душа…
Он вывел меня из тьмы невежества па просторы знания и освободил от пут слепой веры в авторитет таклида…» 16.
Реконструируя исламское вероучение, М. Икбал заимствовал
у суфизма то, что могло оправдать и поддержать динамичны.”
подход к жизни. Именно поэта-суфия Джалала ад-Дина Румп
считал Икбал своим наставником, его избрал в качестве проводника на пути к Истине.
Подобно Румн, в хараме (священное для мусульман
место.— М. С.) призывал я к молитвам.
От него я научился секретам души.
Он встретил вызов средневековья,
Я встретил вызов нынешнего века 17.
Особенно привлекательной для М. Икбала была суфийская
идея Совершенного человека. Однако мистическое духовное
подвижничество ал-инсан ал-кампл он дополняет подвижничеством
6‘5
стижения глубин собственной души, то у Икбала — еще и «реализация», которая становится возможной благодаря «постоянной приверженности к справедливости и милосердию» 18. Индивид у него настолько независим от бога, что выступает даже его
«сподвижником».
Различие между взглядами Руми и М. Икбала проявляется
при сопоставлении стихов этих поэтов. У Руми человек, сожалеющий, что ошибался, полагаясь больше на себе подобного, чем па бога, говорит всевышнем}’:
Человек дал мне шапку, а Ты — голову,
полную мыслей.
Он дал мне одежду, а Ты —тело.
Он дал мне золото, а Ты—руку, которая
считает его.
Он дал верховое животное, а Ты научил
ездить на нем верхом !9.
У Мухаммада Икбала в «Разговоре Творца с человеком»
последний говорит:
Ты создал ночь, но я огонь достал.
Ты создал глину, я слепил фиал.
Пустыню создал ты и глыбы скал.
Я создал сад, чтоб мир благоухал.
Я тот, кто превратил п стекло песок,
А смертоносный яд—в сладчайший сок-3.
При сопоставлении возможностей небожителя и человека
Руми показывает незначительность всего того, что сделано
смертными по сравнению с богом. Икбал. напротив, подчеркивает важность человеческих усилий, их творческий, созидательный характер. У него личность — «худи» (букв, «индивидуальность») стремится приблизиться к божественному худи. Но это
стремление понимается не как отказ от собственной индивидуальности, а как самоутверждение. «Конечная цель „эго”, -писал М. Икбал, - не в том, чтобы увидеть что-то, а в том, чтобы
быть чем-то». В приближении к богу, точнее, к идеалу совершенства поэт-философ усматривал не столько интеллектуальный
процесс, сколько «волевой акт», который углубляет бытие «эго»
и заряжает его убежденностью в том, что «мир — это не только
то, что можно ощутить и познать… по и то, что можно сотворит!) и переделать…» 21.
Тот факт, что Совершенный человек у Мухаммада Икбала
более независимый, активный, чем у Руми, вполне естествен —объясняется различием эпох, в которые творили эти поэты, неоднозначностью требований, которые предъявляло им время, разрывом в общем уровне общественного сознания мусульманских народов XIII и XX вв. и т. д.
Разумеется, ал-инсан ал-камил Икбала по сравнению с таковым у Руми идет значительно дальше в своих притязаниях на
•особую роль в мироздании. Однако не нужно забывать, что