Философский дневник

Толстой Лев Николаевич

жется, важное:

1) Все в мире стремится к благу, и потому человек, чтобы ис-

полнять закон мира, должен стремиться к благу всех.

Исполняя же этот закон, т. е. стремясь к благу всех, он несом-

ненно приобретает свое благо. И только таким стремлением он

приобретает свое истинное благо. —

Стремиться же к благу всего мира можно только тем, чтобы

жить высшим, духовным сознанием.

(Все это казалось очень важным, когда записывал, а теперь

кажется

неполно.) —

2) Единственное несомненное мое благо это — воспомина-

ние доброй жизни — жизни божественного сознания.

3) Человек, живущий одной животной жизнью, не может не

верить в полное уничтожение всего со смертью, не может не ду-

мать, не верить так, пока живет животною жизнью; и потому не

может не бояться смерти. Думаю, что приближение к смерти, стра-

дания, ослабляя человека, невольно заставляют его перенести свое

сознание из животного Я в духовное — и тогда человек переста-

ет бояться смерти. От этого и умирают все, даже самые наименее

духовные люди спокойно.

4) (Записано так:) Движение во времени — это видение (созерца-

ние) духовным существом самого себя (открывающегося видением), всем духовным существом, которого я только часть. (Прибавлено: хо-

рошо, а между тем едва ли кто-нибудь, кроме меня, поймет это.) —

Смысл этого такой: Я открываюсь сам себе во времени. Но, открываясь сам себе во времени, я вместе с тем ношу в себе все

то, что уже открылось тому кругу людей в прошедшем, который

я могу обнять. Так что я, кроме того, что открываюсь сам себе, есмь вместе с тем и звено того открытия мира самому себе (миру).

207

5) Человек не познает, не может познать смысла не только

общей, но и своей жизни. Но ему необходимо метафизическое

объяснение смысла жизни и своей, и всего мира. Я искал везде —

и в чужих душах и умах, и в своей этого объяснения, и не на-

шел никакого более простого, удобного и наиболее, относи-

тельно, верного, как то, что есть Бог и мы должны исполнять

Его волю.

Не быть антропоморфистами мы не можем.

6) «Служить Богу». Конечно, это бессмысленно для людей, никогда не думавших о смысле своей жизни и признающих его в

своем счастьи. Это — легкомыслие, и легкомыслие проститель-

ное; но когда это легкомыслие обдуманное, обделанное, как нич-

шеанство, это уже глупость, sottise.

7) Счастье — это удовлетворение желаний животного суще-

ства; благо — это удовлетворение стремлений всей жизни — ду-

ховного существа.

8) Телесная сила может сделать все, но только не добрый

по-

ступок.

3 ноября 1905. Я. П.

Записано немного:

1) Ехал верхом и думал о своей жизни: о праздности и слабо-

сти большей ее части. Только по утрам исполняю свое назначе-

ние — пишу. Только это от меня нужно. Я орудие чье-то.

2) Во всей теперешней революции нет идеала. И потому не

революция, а бунт. —

3) Видел во сне, что творю нечто ужасное по безнравственно-

му безобразию. Делаю это, и совершенно спокоен. Различие сна

и действительности (субъективно) для себя в том, что не видишь

различия между нравственным и безнравственным: не можешь

вызвать в себе сознания высшего я.

4) Истинная жизнь есть сознание себя, она же есть нравствен-

ная жизнь. Я сознаю себя. Кто же этот я, который сознает себя?

Это — божественное, вечное, всемирное начало, которому я могу

быть причастным. Свобода воли только в том, что мы можем пе-

реходить из низшего сознания в высшее.

22 нояб. 1905. Я. П.

Записать надо тоже, кажется, важное, но нынче не знаю, как

выйдет.

208

1) Есть сознание временное, животное, и сознание духовное, вечное или, скорее, невременное. Сознание животное должно

быть орудием сознания духовного.

2) Жизнь — в настоящем. Не жизнь, а обязанности, свобода.

Все прошедшее есть произведение настоящего. Возможность

представлять себе будущее дана нам только для того, чтобы, ру-

ководясь соображениями о нем, вернее решать поступки настоя-

щего, а никак не для того, чтобы ждать, готовить его, жить для

него, для завтрашнего дня, которого может и не быть.

3) Собака, лошадь проходит над страшнейшей пропастью без

колебаний; человек не может. Как же он, обладая тем воображе-

нием, которое мешает ему пройти над пропастью, проходит спо-

койно над пропастью смерти, которая всегда под ним? Он дела-

ется животным. Отдается воображению, где оно мешает, и не

пользуется им, где оно нужно.

4) Жизнь есть все большее и большее раскрытие себя, сво-

его значения и значения мира, насколько оно открывается от

рождения и до смерти. Но если бы это раскрытие не конча-

лось, а продолжалось сотни, тысячи, миллионы лет, что бы

видел и понимал человек? Он видел бы, что он умер, а роди-

лись его или чужие дети и жили бы новой для него жизнью, и от них родились бы еще и еще дети, внуки, правнуки, по-