Фрейлина
Шрифт:
Без понятия, что за финт сознания такой, но сейчас знакомство с Весниным чувствовалось необходимостью, ожидание уже казалось пыткой. И это не позиция гнездующейся самки, мне нужна определенность хоть в чем-то. Нервы и у меня тоже, Аня, еще и какие нервы! А у Петра Пантелеймоновича на этот случай водятся волшебные кувшинчики… Нужно найти его и кое о чем расспросить. Человек, кажется, хороший… я обязательно придумаю, как сделать, чтобы он ответил на все мои вопросы.
Уже в домике я попросила Ирму найти его и просить ко мне. Если можно, то уже завтра к вечеру — для осмотра и разрешения вымыть наконец голову.
А
— Как его зовут, Ирма, знаешь?
— Да откуда же? — удивилась она, — их столько здесь…
Да, с котами тут была своя, особая история…
Ночью нежданно-негаданно наснились кудри и глаза красивого парня в черном мундире. Пока сон еще помнился, память подбросила выражение его лица — будто меня в чем-то подозревают. И ведь есть в чем — тревожно дернулось внутри. Я даже села в постели. Хотя сколько он там смотрел — успокоила себя и постаралась забыть.
Эта ночь дала мне еще одно — спокойное понимание: Таисия не попала во фрейлинские списки из-за падения в воду. Выжила бы она или нет, роли не играло. А я ситуацию разрулила. Потому что была убедительна.
Значит, с моим попаданием сюда, история уже изменилась? Незначительно, но показательно — те же списки, а это документ. Получается, менять в ней что-то — реально? Считается, что любое вмешательство недопустимо. А если очень нужно и в лучшую сторону?
Есть ли тогда ограничения и насколько масштабным может быть вмешательство? Может вчерашние мысли о той же медицине не так и безумны? Просто нужно грамотно все это, умненько… Но «умненько» без профессионального авторитета спорно, а наработать его в моей роли нереально. И все-таки это лучше, чем просто «замуж», я просто обязана попытаться.
Белая ночь незаметно перешла в утро. Время отслеживала Ирма, получается на ней были еще и обязанности секретаря. Или, скорее, личного помощника. Не будит, значит еще рано…
Теряясь и путаясь в перспективах, я легла обратно на подушку и замерла. Глядя в потолок, судорожно вспоминала каждую мелочь… о причинах и поводах к началу Крымской войны. Не медицина. В моем подсознании в приоритете была она.
*** Небольшое пояснение: название «Маркизова лужа» связано с именем морского министра России маркиза де Траверсе. Под его командованием почти прекратились дальние морские походы, а плавания флота осуществлялись не дальше Кронштадта. Морской министр полагал небольшие глубины и закрытость Невской губы необходимыми условиями боевой подготовки.
В результате остряки из морских офицеров прозвали участок Финского залива от Петербурга до Котлина «маркизовой лужей».
Глава 10
Виноватый мужчина творит чудеса.
И Николай тоже безумно баловал свою жену, осыпая подарками, драгоценностями, дворцами… пускай и в формате мини — как раз в ее вкусе. Александра не любила помпезности и как-то призналась, что нигде не была так счастлива, как в Коттедже.
Вспомнились слова одной женщины во время экскурсии по Царицыну павильону — вот, мол, какие подарки нужно дарить женам,
— Тьфу-тьфу-тьфу, — открестилась я тогда со смешком, — лучше кастрюли, чем тот самый повод для подобной щедрости.
Но мужчин трудно понять… похоже, он все-таки любил свою Белую розу. Во всяком случае, условности соблюдал свято и никак ее не компрометировал — всё его внимание и чувства на людях были для жены. Непотребства исключительно ночью и в императорской спальне.
У царя был трудный характер и все дело в муштре с детства и даже физических наказаниях от наставников. Его не готовили править, его учили командовать в войсках и главное, чего он потом требовал от подданных, это беспрекословного подчинения. Поэтому первое, что сделал, взойдя на престол, это стал собирать власть в свои руки. И собрал, организовав полное единоначалие в государстве. И все-таки, несмотря на начальственные загоны, Николай был хорошим любящим отцом, да и мужем тоже (все-таки мужские потребности существуют). Но хорошим он был, похоже, при условии полного подчинения воле отца семейства.
Александра Федоровна такому требованию полностью соответствовала. Была и послушной достойной женой, и поддержкой во всех начинаниях, и крепким тылом. Нервы не мотала. Вплоть до того, что терпела в своих фрейлинах Нелидову. Последние годы Николай забил на короткие романы и имел постоянную фаворитку.
Один раз, правда, жена таки взбрыкнула и умчалась в Италию на воды, прихватив с собой и любовницу мужа. Николай бросился вдогонку и возвращались они уже втроем. Что там, как там?.. Но Нелидова продолжала оставаться фрейлиной Александры даже после смерти императора.
Я и его в этот день увидела. Мельком правда — зашел к дочери, чтобы сказать, что опять намерен вместе с Карлом смотреть войска и вернет его только к семейному ужину. Чувство такое… намеренно держал расстояние между женихом и невестой до свадьбы. Он был еще интересен внешне — очень высокий мужчина в красиво сидящей форме. И это все, что я заметила перед тем, как склониться в поклоне. Все мы так и «сидели», склонив головы, пока он не ушел, но недолго — минутку?
Очередной шок я не получила… наверное, психика уже приняла действительность. Да и бесконечно поражаться все-таки трудно.
До этого мы половину дня оформляли подарки от Ольги всем родным и близким — по случаю ее свадьбы. Саму помолвку я пропустила, до свадьбы оставалось несколько дней, а сделать нужно было еще очень много.
Картины, игрушки, книги, коробки с именной посудой императорского фарфорового завода, недорогие украшения… Все это паковалось в красивые коробки или сразу зашивалось в куски голубого бархата. К подаркам красивыми ленточками крепились открытки, их оформляла сама Ольга, сразу же делая каллиграфические надписи.
Обед для нас накрыли тут же — в ее будуаре. Уставшая от писанины великая княжна бледно улыбнулась:
— Обязательная рыба… Ну что же? Прошу к столу.
Я осталась голодной, хотя хотелось не просто есть, а жрать. Но все клевали, как птички, пришлось и мне. Делая при этом такой же отстраненно-загадочный вид. Что все это значило — периодические вздохи и взгляды в потолок, и почему никто толком не ел, я не понимала. Рыба была вкусной, да и не могли они все до единой не любить ее. Что-то брезжило в памяти… но так и не пробилось.