Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Роулинг Джоан Кэтлин

Они как раз подошли к двери кабинета профессора Макгонаголл, когда сзади раздались ее шаги. Мертвеннобледная, профессор Макгонаголл нагнала их и рывком сорвала с себя гриффиндорский шарф.

— Вперед! — рявкнула она, указав на дверь.

Гарри и Джордж вошли. Профессор Макгонаголл обогнула свой стол, развернулась и, дрожа от бешенства, швырнула гриффиндорский шарф на пол.

— Ну– у? — начала она. — Никогда такого отвратительного зрелища не видела. Двое на одного! В чем дело?!

— Малфой нас спровоцировал, — натянуто начал Гарри.

— Спровоцировал? — закричала профессор Макгонаголл и стукнула кулаком по

столу так, что ее жестяная коробка в шотландскую клетку с грохотом покатилась на пол, раскрылась и усыпала все вокруг имбирными тритонами. — Да ведь он же проиграл! Конечно, он захотел вас спровоцировать! Но что такого, скажите на милость, он мог сказать, что бы оправдало ваше…

— Он моих родителей оскорбил, — огрызнулся Джордж. — И мать Гарри.

— Но вместо того, чтобы дождаться мадам Хуч и разобраться, вы оба решили устроить маггловскую дуэль, да? — взвилась профессор Макгонаголл. — Да что вы себе думали?..

— Кхм, кхм.

Гарри и Джордж разом обернулись. В дверях стояла Долорес Амбридж, наряженная в зеленый твидовый плащ, который еще больше увеличивал ее сходство с гигантской жабой, и мерзко, слащаво, угрожающе улыбалась таким манером, который Гарри уже привык связывать с неминуемым наказанием.

— Могу я помочь, профессор Макгонаголл? — своим самым ядовитейшесладким голоском поинтересовалась профессор Амбридж.

К лицу профессора Макгонаголл прихлынула кровь.

— Помочь? — натянуто повторила она. — Как вы предполагаете помочь?

Профессор Амбридж шагнула в кабинет, попрежнему слащаво улыбаясь.

— Я всего лишь подумала, что вам не помешала бы помощь человека, наделенного некоторыми дополнительными полномочиями.

Если бы сейчас из ноздрей профессора Макгонаголл полыхнуло пламя, Гарри не удивился бы.

— Вы неправильно подумали, — она повернулась к Амбридж спиной. — Значит так, вы оба, слушайте меня внимательно. Мне безразлично, каким образом Малфой вас провоцировал, мне безразлично, оскорблял ли он пусть даже каждого члена ваших семей, но ваше поведение было отвратительным, и каждый из вас получает по неделе взысканий! И не нужно так смотреть на меня, Поттер, вы этого заслуживаете! И если один из вас, когдалибо…

— Кхм, кхм.

Профессор Макгонаголл прикрыла глаза, словно молясь о ниспослании ей терпения, а потом опять повернулась к профессору Амбридж.

— Да?

— Я полагаю, они заслуживают гораздо большего, чем взыскание, — еще шире улыбнулась Амбридж.

Глаза профессора Макгонаголл широко раскрылись.

— Но, к сожалению, Долорес, — она попыталась улыбнуться в ответ, но с такой гримасой, словно у нее свело судорогой челюсти, — в данном случае будет так, как полагаю я, потому что они в моем Доме.

— Замечательно. А теперь, Минерва, — Амбридж растянула губы в улыбке, — вы поймете, что всетаки будет именно так, как полагаю я. Ну, где же оно? Корнелиус только что прислал… Я хотела сказать… — роясь в сумочке, она притворно хихикнула, — Министр только что прислал… ах, вот…

Она вытащила пергамент, развернула и перед тем, как зачитать, нарочито прокашлялась:

— Кхм, кхм… «Декрет об Образовании номер двадцать пять».

— Только не это! — негодующе воскликнула профессор Макгонаголл.

— Ну вот, — попрежнему улыбаясь, продолжила Амбридж, — а ведь именно вы, Минерва, навели меня на мысль о том, что нам необходимы дальнейшие коррективы… Припоминаете, как вы проигнорировали меня, когда я протестовала

против воссоздания гриффиндорской квиддичной команды? Как вы обратились с этим к Дамблдору, и он настоял, чтобы команде разрешили играть? Но так просто я бы этого не оставила. И сразу обратилась к Министру, он полностью согласился со мной в том, что Главный дознаватель должен обладать полномочиями лишать воспитанников привилегий, иначе у него — то есть у меня — полномочий будет меньше, чем у обычных преподавателей! Теперь понимаете, Минерва, как я была права, пытаясь препятствовать воссозданию гриффиндорской команды? Выходки просто отвратительные… так вот, я хотела зачитать нашу поправочку… кхм, кхм… «Впредь Главный дознаватель получает исключительные полномочия над всеми взысканиями, санкциями, лишением привилегий по отношению ко всем ученикам Хогвартса и полномочия изменять таковые взыскания, санкции и лишения привилегий, даже наложенные другими членами персонала. Подписано: Корнелиус Фадж, Министр Магии, кавалер Ордена Мерлина первого класса, и так далее, и так далее…»

Не прекращая растягивать рот в улыбке, она свернула пергамент и сунула его в сумочку.

— Значит так… Теперь я, несомненно, обязана запретить этим двоим играть в квиддич навсегда, — она перевела глаза с Гарри на Джорджа и обратно.

Гарри почувствовал, как отчаянно забился в его руке снитч.

— Запретить нам? — повторил он, и ему показалось, что голос его звучит словно издалека. — Играть… навсегда?

— Да, мистер Поттер, я считаю, что бессрочный запрет станет выходом из создавшейся ситуации, — при взгляде на Гарри, тщетно пытающегося осознать услышанное, улыбка Амбридж стала еще шире. — Для вас и мистера Уизли. И я считаю, что в целях безопасности и близнец этого молодого человека тоже должен быть отстранен, потому что если бы другие члены команды не остановили его, не сомневаюсь, он тоже набросился бы на юного мистера Малфоя. Я собираюсь конфисковать у них метлы, разумеется, они будут в сохранности в моем кабинете, конфисковать затем, чтобы быть уверенной, что мой запрет не будет нарушен никоим образом. Но я не самодур, профессор Макгонаголл, — она повернулась к профессору Макгонаголл, которая смотрела на нее недвижимо, словно ледяная статуя, — прочие члены команды могут продолжать играть, никаких признаков насилия с их стороны я не видела. Ну… приятного вам дня.

И с высшей степени удовлетворенным видом Амбридж удалилась из кабинета, где воцарилась гробовая тишина.

* * *

— Запретить, — упавшим голосом повторила Анжелина в гостиной вечером того же дня. — Запретить. Ни ловца, ни загонщиков… и что же, интересно, нам делать?

О сегодняшней победе не было и речи. Куда бы Гарри ни взглянул, всюду он натыкался на печальные и рассерженные лица: вся команда уныло сидела у камина, вся, кроме Рона, которого после окончания матча никто не видел.

— Это же так несправедливо, — в оцепенении проговорила Алисия. — Вот как насчет Краббе с бладжером, который он запустил в Гарри после свистка? Ему она запретила?

— Нет, — удрученно ответила Джинни; они с Гермионой сидели по обе стороны от Гарри. — Ему всего-навсего задали нотацию писать, я слышала, как Монтегю за ужином над этим потешался.

— А Фреду запретила, хотя он вообще ничего не сделал! — Анжелина зло хлопнула себя кулаком по колену.

— Это не моя заслуга, что я ничего не сделал, — со зловещим лицом произнес Фред. — Я бы этого маленького засранца в порошок стер, если бы вы трое меня не держали.