Геката
Шрифт:
Сильвия молчала, внимательно смотря на змею, которая так и манила её, поэтому вновь протянула руку, желая прикоснуться. Она видела, как друг сначала напрягся, а затем расслабился и вообще закрыл глаза, позволяя ей делать то, что вздумается.
А уж хозяйка магазинчика такого разрешения не упустит из своих рук, поэтому зашептала слова, которые всплыли в ее мыслях, и аккуратно повела пальчиками по змее, начиная с хвоста заканчивая головой. И следом за её движениями чернила пропадали с кожи Северуса, который, кажется,
— Неожиданно, — призналась она, наклонив голову и изучая энергетику друга, которая просто засияла в несколько раз сильнее. — Вот теперь у него точно будет нервный срыв.
Волшебница призвала домовика, который переместил друга в спальню, а она сама отправилась спать, ожидая очередной скандал от Северуса.
Но этого не произошло, с утра ей передал записку домовик: «Даже не хочу знать, как ты это провернула!» Поэтому она отправилась в магазинчик, планируя поискать более подробную информацию про уроборос.
— Мисс Тагвуд, — следующим утром на пороге кабинета, где Сильвия перечитывала древний трактат по магии в Древнем Египте, появилась помощница и протянула выпуски «Ежедневного Пророка», — вам следует это увидеть.
— Спасибо, — поблагодарила её хозяйка магазинчика и развернула первую газету, где на первой полосе напечатан яркий заголовок: «Сириус Блэк бежит из Азкабана» и большая колдография.
Волшебница устало прикрыла глаза, после чего принялась внимательно читать выпуски, которые не просматривала за границей.
— Судя по всему, неприятности будут преследовать тебя ещё долго, — пробормотала Сильвия, перелистывая страницу.
Во всех этих статьях говорилось о предательстве семьи Поттеров и ужасной расправе над Питером Петтигрю, с которым они дружили. Еще в восемьдесят первом все эта ситуация показалась девушке слишком странной, но тогда никто не стал прислушиваться к ней. А сейчас ей предстоит рассказать об этом подопечному, который явно не обрадуется таким известиям.
— Малыш, — она постучала, остановившись перед комнатой Гарри, — можно войти?
— Сильвия, — тут же распахивается дверь, — входи.
По-видимому, неугомонный гриффиндорец пробует что-то из магии, изученной в Каире под присмотром родственников, и активно ей пользуется, потому что дверь открылась сама, а подросток разбирался с маггловским конструктором сидя на полу.
— Ты помнишь, я обещала съездить в Годриковую Впадину и к твоим родителям? — она прошла через комнату и присела на стул, положив газеты на колени. — Думаю, что перед этим тебе следует услышать ещё одну новость.
Волшебница заметила, как веселый задор в его глазах сменяется вниманием и собранностью, поэтому протянула ему «Ежедневный Пророк», который подросток взял и принялся за чтение. Она заметила, как нервно поправил волосы Гарри и прикусил губу, читая статьи о своём крестном и семье.
— Это тот, о ком
— Это твой крёстный, — ей хочется уничтожить Блэка лишь за то, что посмел оставить маленького Гарри. — Магический крёстный, ты знаешь, кто это такой?
— Человек, который перед лицом магии берет на себя ответственность за новорождённого, — безэмоционально отвечает юноша, словно читает книгу. — Это очень ответственный и серьёзный шаг, потому что есть опасность энергетически и магически навредить ребёнку. Новорождённые дети находятся под защитой Рода и Магии, и правильно выбранный крёстный способен отвести любую опасность, а также в случае чего заменить настоящих родителей.
— А что на счёт вреда здоровью ребенка?
— Магический крёстный не способен нанести как магический, так и физический вред ребёнку, — в его мыслях постепенно появляется осознание того, что он только что сказал. — Магический крёстный не может предать доверие семьи, а значит, ни под какими пытками не расскажет врагу о месте пребывания крестника.
— Ты, кажется, понял, — одобрение в голосе волшебницы и гордый взгляд за воспитанника.
— Это может значить только то, что Сириус Блэк не предавал моих родителей, — наконец признал подросток, взъерошив волосы. — Ты знала это?
— Я не зря являюсь аристократкой, — грустная улыбка на ее губах, — но ты сам должен был понять об этом, а не я навязать тебе данную мысль. Теперь на счёт похода в дом твоих родителей, — она заметила, как напрягся гриффиндорец, ожидая, что она все отменит, — осуществим это накануне приезда Гермионы, а также принесём дары.
— Спасибо, Сильвия, — Гарри бросился к ней, чувствуя теплые и родные объятия, — я так рад, что ты есть у меня!
***
Двадцатого августа Сильвия с Гарри аппарировали в Годрикову Впадину и первое, что они увидели, — памятник, расположенный на центральной площади. Издали он выглядел как обелиск, посвящённый жертвам Второй мировой войны, выходцам из Годриковой Впадины. Но подойдя ближе, волшебники рассмотрели каменные изваяния Джеймса и Лили Поттер, которая держала на руках маленького мальчика.
— Сильвия, — всхлипнул подросток и прижался к ее боку, а она сама провела рукой по его волосам.
— Не грусти, малыш, — шепнула девушка, уводя его от этого памятника. — Теперь твои родители в лучшем месте и радуются, что ты здоров и счастлив.
Они прошли по одной из улиц почти до околицы, где нашли разрушенный дом семьи Поттеров, покрытый плющом и окружённый высокой, по пояс, травой. Прикосновение к ржавой калитке привело в действие чары: над ней возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили: