Gelato… Со вкусом шоколада
Шрифт:
— Не больно? — спокойно у нее интересуюсь.
— Нет, но… Ты не находишь это очень странным? Как на нас посмотрят государственные чины, уполномоченные властью?
— Нормально, — плечами пожимаю. — Что не так? Это образ и предмет декора.
— Да-а-а-а, — обернувшись, Дашка тоже смотрит на то, что я, страхуясь, сотворил. — Знаешь, Петруччио, ты открываешься с каждым разом все больше и больше. Какие-то выдумки, изощрения на грани извращений, нездоровые — да чего уж там — больные отношения… Это, видимо, обряд бракосочетания в каком-то неизученным демографами племени? Тоник, береги пальцы и запястья. Помнится, я где-то видела
— Это, видимо, гормоны, — Ния крутит пальцем у виска. — Ярослав, прими свою жену. Петь, а если серьезно, то…
— Тебе, Смирнова, не сбежать! — парирую, сильно задирая нос.
— Боишься? — подмигивает и тянется лицом ко мне. — Боишься потерять? А может, лучше поцелуешь, Велихов?
— Не боюсь, не потеряю и, конечно, поцелую. Горовая, отвернись! — искоса поглядываю на любопытствующую Дашку.
— Дари, давай-ка быстренько на выход, — предлагает Ярослав. — Пусть ребята побудут вдвоем, им, по-видимому, — он скашивает на нас свой взгляд, — есть что обсудить сейчас.
Вот именно! Идите…
— Я не сбегу, — талдычит Ния, урывая жалкие секунды между поцелуями, которыми я покрываю ее губы, щеки, лоб, и все лицо.
Я знаю, понимаю, но все равно страшусь.
— Я не отпущу! — целую мягко и тут же отстраняюсь. — Не отпущу тебя, Смирнова. Не проси, потому что этого не будет. Ни-ког-да!
Заверил четко и лучше времени и места для этого я, как оказалось, не нашел. От этого признания у Тони слишком сильно распахивается рот и задираются вверх руки, а так как мы с ней с недавних пор одно целое, то и моя конечность естественным образом задевает пальцами ее лицо.
— Я знаю, — шепчет в собранные лодочкой ладошки, при этом обдает теплым воздухом мои пальцы. — Господи! Не могу поверить, что выхожу за тебя замуж, Петя.
— Почему? — сильно изумляюсь.
— Не могу, — мотает головой, — и все тут. Хоть убей меня.
— Что не так? Что беспокоит? Скажи об этом сразу, чтобы потом в какой-то странно выбранный момент о том, что сделаем, никому из нас не пришлось жалеть.
— Нет-нет, — все сильно отрицает. — Не беспокоит и все так, но ты и я…
— Блядь! — вякаю и тут же получаю тройную порцию шлепков по губам. — Вырвалось и не заметил как! Прости, да?
— Еще две недели назад все было совсем не так. Вспомни, пожалуйста.
— Зачем?
— Хочу убедиться, что это не сон, что я не сплю, что по-настоящему сегодня замуж выхожу.
— Реальнее просто не бывает, — подтверждаю. — Там, — киваю за свое плечо, указывая на Дворец бракосочетаний, — нас заждались, Ния. Нужно выходить.
— Мы, как воришки, Велихов.
— Почему?
— Здесь ведь никого.
— Никого, кроме нас.
— Ну да! Горовые, ты, да я. Мне кажется, я преступница и безобразным образом нарушаю закон.
— Увы, но я совсем не вижу правонарушений, зато свобода волеизъявления налицо.
— Как на выборах? — почесывает привязанную руку.
— Почти.
Действительно! На семейном совете, не ругаясь и не отстаивая с пеной у рта свою особую позицию, коллегиально, так сказать, пришли к заключению, что официальная часть пройдет без зрителей, но в присутствии двух свидетелей, в качестве которых я предложил взять Горовых. Родители не стали возражать и поддержали наш план, на том и порешили. Пока все в рамках
— Тосик? — насупившись, шепчу стоящей по левую от меня руку, Смирновой. — Ответь, пожалуйста, — скулю, прошу.
Она заглохла, словно сожравшая на виражах бензин машина. Помалкивает и странно бегает глазами. По-видимому, Ния вспоминает трудную строфу стихотворения, пока уполномоченная тетя с лентой ждет ее уверенного, четкого согласия и мелкого кивка.
— Ту-у-у-з, — дергаю наши руки, выкручиваюсь, пальцами массирую ее хрупкие суставы, прищипываю кожу и как будто бы подпрыгиваю, стоя на своем порядком определенном месте. — Не надо, не надо, не надо… — мотаю головой и слушаю спокойный женский голос дамы, повторяющий сухой вопрос: «Согласна, нет или да?». — Не отпущу тебя!
— Антония Сергеевна, Вы согласны взять в…
«Я люблю тебя» — беззвучно двигаю губами и поглядываю на застывшую в словах и действиях невесту.
— Да, — вдруг дважды смаргивает, растягивает рот таинственной улыбкой и обращается лицом ко мне. — Да, да, конечно, я согласна! — для убедительности еще раз повторяет.
«Спасибо» — по-прежнему не произнося ни звука, вхолостую раскатываю кириллицу между губами.
— Я тебя люблю, — посматривая на представительницу власти, говорит мне. — Люблю, Велихов. Я! — внезапно замолкает, останавливается, переводит сбившееся дыхание, настраивается на продолжение и выносит на конец. — Тебя! — еще одна короткая пауза и исковерканная фраза. — Люблю!
Люблю…
«И я» — простым движением ресниц о своем чувстве говорю.
Потом нас просят обменяться кольцами, поставить подписи, послушать затертую до дыр скупую речь о важности любви, уважения, взаимопонимания в паре, о непростом умении выслушать и услышать вторую половину, еще немного об обязательной семейственности и вполне естественном продолжении рода. Смирнова, затаив дыхание, всему внимает и медленно проглаживает мне пальцы, а я, как зачарованный, смотрю лишь на нее. Ее спокойный профиль, невысоко вздымающаяся грудь, когда Антония захватывает носом воздух, раскачивающаяся юбка и маленькие стопы, обутые в белоснежные кроссовки с серебристой лентой. Меленькая нежная невеста, которой я с детства странно одержим. Моя жена, которую я люблю…
— Велихова! — прижав ее к себе, в висок шепчу.
— Да-а-а, — Тоня возится, выкручивается и вместе с этим натирается щекой.
— Поехали домой, — внезапно предлагаю, губами задевая мочку маленького уха.
— Нас ведь ждут у твоих, — пытается протестовать. — Будет некрасиво, если мы…
— Нет-нет. Все исполним, все посетим, со всеми потанцуем, а потом…
— Туда? — смотрит исподлобья на меня. — По-быстрому, да?
— Да, жена…
Всего на одну неделю я арендовал для нас тот плавающий дом. Это было ее единственное желание. Она просила только об одном. Настаивала на таком своеобразном свадебном подарке. Реализовать ее мечту оказалось чересчур простым щелчком. Погода к прогулкам на реке благоволит-располагает, да и повод чрезвычайно подходящий — послесвадебное торжество. Мы предусмотрительно перенесли туда необходимые обоим вещи, заготовили продуктовую корзину, предметы личных увлечений, и в последнюю очередь я отогнал туда свою машину. Так что, прогулочное гнездышко нас на приколе ждет.