Гибель отложим на завтра. Дилогия
Шрифт:
Элимер пребывал в ярости. Восстания подавлялись жестоко как никогда, но, тем не менее, владельцы пока еще не взятых замков хоть и устрашились пролетевшим ураганом казней и пыток, сдаваться не спешили.
***
И вот, посреди этих неспокойных недель, под вечер, в покоях Элимера появилась Шейра. Она пришла сама. Первый раз за все время – сама. Взглянув
– Ты, – вымолвил он пораженно. – Шейра!
– Да, – она улыбнулась. – Я соскучилась.
– Не верю своим ушам.
– Отчего же? – айсадка подошла и обняла его. – Давай выпьем вина и проведем эту ночь вместе.
Что-то неестественное чудилось в поведении айсадки, но Элимер слишком обрадовался этому визиту, чтобы подвергать ее слова каким-то сомнениям.
– Хочешь вина? – переспросил он и тут же поставил на стол два кубка. Затем направился к стоящему в углу шкафчику, где, если ему не изменяла память, оставался закупоренный кувшин с виноградным напитком.
Но когда он стал доставать его, то мимолетно скользнул взглядом по зеркалу. И то, что Элимер в нем увидел, заставило его обратиться в лед. Шейра, мелко дрожащей рукой, вытряхивала из крошечного пузырька какие-то неизвестные капли в один из бокалов. Затем она таким же судорожным движением спрятала бутылек куда-то за пояс. Подождав несколько мгновений для того, чтобы вернуть лицу обычное выражение, и не выдать себя раньше времени, Элимер обернулся к айсадке. Улыбнулся, постаравшись, чтобы улыбка не получилась натянутой.
– Вот и вино. Старое, хорошей выдержки. Тебе понравится, – он подошел и, откупорив сосуд, разлил рубиновый напиток по бокалам.
Шейра, как тут же подметил Элимер, быстро схватила тот, что стоял справа, оставив для него второй, в который несколько минут назад вытряхнула подозрительные капли. Элимер аккуратно вынул кубок из ее руки и указал на другой:
– Возьми этот, моя кханне.
Она пару секунд испуганно смотрела на него, затем медленным движением протянула руку к бокалу и поднесла его к губам. В глазах ее сверкнула мрачная решимость. Несомненно, наткнувшись на лед во взоре кхана, она все поняла. Поняла, что ее затея не удалась, а значит, ей только и оставалось, что умереть самой.
В последний миг он выбил бокал у нее из рук, а в следующую секунду пальцы Элимера сомкнулись на горле жены, лишив ее возможности и сопротивляться, и говорить. Другой рукой он нащупал у нее за поясом пузырек, выхватил его и поднес к самому ее лицу.
– Что это? – прорычал, слегка ослабив хватку, чтобы дать ей возможность ответить.
– Яд, – прохрипела она.
Элимер не удержался и с размаху отвесил ей пощечину. Айсадка отлетела, ударившись затылком о стену и, несомненно, упала бы, но в этот миг кхан вновь обхватил ее шею, сдавив еще сильнее. Ему очень хотелось причинить ей боль.
– Ты пыталась убить меня, – процедил он. – Теперь ты умрешь.
Шейра ничего не ответила, она и не могла – пальцы кхана на ее горле не позволяли этого сделать. Потому она лишь продолжала с ужасом смотреть в лицо врага, изуродованное брезгливой кривой усмешкой, в котором застыла та самая жестокость, которую Шейра наблюдала еще в первую их встречу. Горло ее все больше сдавливало, и скоро вместо дыхания начали вырываться лишь хрипы. Айсадка поняла – темный вождь сейчас задушит ее, и уже приготовилась умереть, однако в следующий момент удавка его пальцев ослабла, и рука кхана упала. Шейра свалилась на пол, хватая ртом воздух и заходясь в кашле.
– Проклятая! – прошипел кхан. – Я даже убить тебя не могу!
Как только дыхание выровнялось, и девушка смогла подняться, она вызывающе подалась вперед, вперив в вождя пылающий жаждой мести взгляд:
– Отчего?! Убей! Убей, как весь народ убил мой! – на последних словах ее голос истерически сорвался.
– Убил твой народ? – изумленно вторил Элимер. Его собственный гнев тут же отступил на второй план, оставив лишь глухую злость и обиду. Кажется, он начал понимать причину поступка айсадки.
– Отпустил, – продолжала кричать та осипшим голосом, уже не сдерживаясь, – а потом в лесу догнал и убил! Всех! Я знаю теперь! Ты лгал! Гнусный шакал сукин сын мразь! Будь проклят! Проклят!
– Замолчи, несчастная. Тебе не позволено повышать на меня голос, – холодно и негромко отозвался Элимер, и айсадка, как ни странно, умолкла, лишь грудь продолжала яростно и шумно вздыматься.
– А теперь я требую объяснений. С чего в твоей глупой голове родилась мысль, будто я уничтожил айсадов?
– Мне люди сказали об этом твоего племени, – с ненавистью выплюнула она.
– И ты, дикарка, оказалась настолько безмозглой, что поверила им на слово? И даже не потрудилась поведать мне о своих сомнениях, прежде чем пытаться убить?!
– А им почему лгать мне надо? Мне почему им не верить?
– Потому что у меня много врагов, и они пойдут на все, лишь бы избавится от меня. Ты действительно наивна до глупости! – прикрикнул Элимер, но, заметив в лице Шейры растерянность, спросил:
– От кого ты услышала эту ложь? И почему ты поверила этому предателю, а не мне?
Айсадка молчала, и он понял, что ответа не дождется. По крайней мере, сейчас.
– Я больше не могу тебе доверять, – без всякой интонации вымолвил он. – А потому эту ночь ты проведешь взаперти. В тайной комнате. Ты должна ее помнить. А наутро тебя повезут к границам твоих лесов, безоружную. Там тебя встретят серые, и вы тайно подойдете к становищу твоих любимых айсадов. И когда ты убедишься, что они живы, то вернешься сюда. Ты назовешь имя изменника, который солгал тебе. И ты станешь молить меня о прощении. И может быть, я тебя прощу.