Гибель отложим на завтра. Дилогия

Аэзида Марина

Но те вдруг исчезали и теперь Элимер увидел у ног кхана – у ног брата – множество красивых женщин, которые смотрели на того с умилением, целовали его руки и ласкали стопы. И с ужасом заметил среди них знакомое лицо – Шейра. Вот она, прижалась к коленям Аданэя. А он погладил ее по волосам, рванул с ее плеч одежду, и она сладко простонала

Элимер все вспомнил! Ведь это его враг восседал сейчас на троне, на котором должен сидеть

он. Элимер зарычал и бросился на брата. У него не было оружия, он бросился с кулаками. Потаскухи Аданэя с визгом бросились в стороны. А он принялся яростно молотить по ненавистной физиономии, он сломал ему нос, разбил губы, почувствовал соленые брызги крови, а потом увидел, что напротив него вовсе не лицо Аданэя, а его собственное, Элимера лицо. И избивает он сам себя.

Тут он проснулся. В холодном поту и, как следовало ожидать, с болью.

"Слава Богам, только сон", – с облегчением выдохнул Элимер, но чувствовал, что тошнотворный осадок не покинет его весь день. Он глотнул из кувшина прохладной воды, а остатки вылил себе в лицо, пытаясь смыть и боль, и дурман. Посмотрел в окно. Судя по положению солнца, оставался час до полудня. Пора было приходить в себя и заняться тем, чем должно. Сны снами, а дела государства никуда не делись.

***

Поздняя осень завладела Отерхейном. Вновь пронизывающие ветра, вновь ночная холодная морось. Но Шейра по-прежнему много времени проводила в умирающем саду. Там и обнаружил ее кхан, когда солнце катилось к горизонту. Элимер приблизился сзади, осторожно обвил ее руками и губами прикоснулся к затылку. Она не обернулась, только вымолвила тихо:

– Элимер…

– Это я.

– Ты…

– Я потерял слишком много нашего времени. Давай вернем его. Оставь Таариса на нянек, и поедем в лес, к Еху.

Айсадка согласилась с радостью. Тем же вечером они покинули Инзар и к ночи оказались на поляне, окруженной деревьями-исполинами, в маленьком охотничьем домике.

Тьма давно сгустилась за окном, но в камине задорно потрескивал огонь, мягко освещая пол и стены. Завывания ветра, доносящиеся из-за стен, только добавляли уюта теплому дому. Кхан с айсадкой утопали на медвежьей шкуре, и Шейра медленно, задумчиво водила пальцем по обнаженной груди Элимера.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О том, что таким я тебя полюбила.

– Каким?

– Таким… Опасным, как хищник, и нежным, как дитя, – она засмеялась.

– А я полюбил тебя просто… Просто потому, что полюбил. Ты единственная моя сбывшаяся мечта.

Они провели в лесу еще двое суток, на закате вернулись в столицу и скрылись в покоях кхана.

Умиротворение снова овладело Элимером, когда он опустился на свое ложе, и пушистые волосы его женщины разметались

по подушке и защекотали ему плечо. Он приобнял айсадку и заснул почти сразу. Умиротворенным глубоким сном без сновидений.

Проснулся от жажды, чуть за полночь. Отпил из кувшина и собирался уснуть снова, но перед этим взглянул в ее лицо, которое всегда было умиляюще забавным во сне. Он осторожно откинул закрывающие ее лик светлые волосы, вгляделся в любимые черты. Но не увидел их, ибо на него широко раскрытыми глазами выпялился Аданэй. Издевательски улыбнулся и язвительно спросил:

– Тебе не спится, Элимер? Снова мысли о войне?

Он насмехался над ним! Снова насмехался, намекал на мнимую неуверенность Элимера!

– Ты! – прорычал кхан. – Посмел явиться сюда!

И грубо, со всей силой столкнул брата с ложа. Тот кубарем откатился, как-то тоненько вскрикнул и отполз в угол. Элимер вскочил с кровати и кинулся к нему, схватил за волосы:

– Мерзкий ублюдок! Ты теперь в моей власти. И ты умрешь! Но до этого ответишь: где Шейра? Где?! Куда ты ее спрятал?!

– Ты что, Элимер, – ехидно выкрикнул Аданэй, исказив губы в глумливой ухмылке. – Это я Шейра. Ты сошел с ума!

– Сейчас ты сойдешь, сукин сын! Ты будешь умирать медленно, я тебе обещаю!

– Остановись, Элимер! – теперь в голосе послышалась мольба, и кхану она показалась приятнее всех песен. Он расхохотался.

– Сдохни!

Ухватив брата за волосы, он со всей силы ударил его головой о стену. Раздался вопль, и Аданэй с окровавленным лицом пал к ногам кхана.

– Давай, ползай! Это еще только начало, – холодно процедил Элимер, снова хватая его за волосы. Он поднял кулак для нового удара, но в этот раз сам получил сильный удар ногой в челюсть, который заставил его отлететь назад, едва не потеряв равновесие. За это время Аданэй вскочил на ноги и выбежал из покоев. Ускользнул! Элимер, чуть задержавшись, чтобы взять меч, бросился следом.

Вот он – в конце коридора мелькнули светлые волосы!

– Стой! – рявкнул он. – Ты, мерзкий трус, стой!

Но брата и след простыл. Должно быть, он уже завернул за угол. Так и оказалось: там, за поворотом, вновь мелькнули светлые волосы и исчезли.

– Я тебя все равно найду!

– Кого ты найдешь, Кхан? – в тот же миг раздался у него над ухом спокойный голос.

Элимер обернулся и увидел Видольда.

– Аданэя, – ответил он воину.

– Кого?! – кажется, в голосе телохранителя проскользнуло изумление.

– Аданэя! – повысил кхан голос. – Идем со мной! Сейчас же! Мы догоним его, и я его убью! Ты его видел? Где он?

– Аданэй в Илирине, Кхан, – хладнокровно ответил Видольд.

– Нет! Нет! Я видел его!

– Аданэй в Илирине, – уже настойчивее повторил воин.

– Нет! Ты ослеп! Неважно, я сам найду его! – и он бросился дальше по коридору, но сильные руки телохранителя обхватили его сзади за плечи, не давая двинуться с места.