Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор
Шрифт:
Голова сахара
Не успело солнце зайти, как Радан Раданович, что живет в Крниче, выехал на пустой повозке из Ш.
То и дело он подхлестывает волов — торопится домой, далеко ему… Вдруг видит, бежит за ним низенький господин в меховой шапке и кричит:
— Постой, братец! Эй, братец, погоди! — И машет ему рукой, чтобы остановился.
Обернулся Радан и придержал волов. Подходит к нему господин, низенький, пучеглазый, с подстриженной бородкой,
— Это что у тебя, братец?
— Где?
— А вот, — говорит господин и показывает пальцем на большой бурав, ввернутый в подушку передней оси.
— Не видишь разве, бурав, — отвечает Радан, не склонный попусту растабарывать, когда ему недосуг.
— А скажи, братец, для чего он тебе? — спрашивает господин.
— Сверлю ступицы, ярма, подушки и прочее, — говорит Радан, окидывая его взглядом с головы до ног.
— Наверное, вы протыкаете этим подушки, когда хотите достать шерсть, чтобы перетрясти ее? — говорит господин, полагая, что речь идет о подушках, которые кладут под голову.
— Да не те, а вот эти подушки, — говорит Радан и показывает рукой на подушки передней и задней осей.
— А старый он, братец? — любопытствует господин.
Радан, уже поняв, с кем имеет дело, говорит, чтобы отвязаться:
— Сколько богу да волам, столько и ему.
— Неужели такой старый? — удивился господин.
— А ты как думал! — подтверждает Радан и трогает волов.
— Погоди, братец, пожалуйста! — останавливает его господин.
— Чего тебе?
— Не продашь ли ты мне его?
— Не могу, самому нужен!
— Но я прошу тебя, братец, продай!
— Не могу, мне бурав самому нужен.
— Я хорошо заплачу.
— Не могу, и все, — говорит Радан и трогает.
— Но, пожалуйста, братец, погоди!
Радан опять останавливается и, словно колеблясь, говорит:
— Что ж, можно и продать, только боюсь, дороговато тебе покажется!
— Сколько же он стоит, братец? — спрашивает господин, обрадованный тем, что Радан соглашается продать.
— Два рубля.
Господин тут же достал из кармана два рубля, отдал их Радану и взял бурав. Потом заглянул в повозку и, увидев торбу с покупками, спрашивает:
— А это что у тебя, братец?
— Это торба! — потешается Радан, приметивший, что у господина не все дома.
— Знаю, знаю. А чего ты накупил?
— Опанок, соли и еще кое-чего.
— Что ж, вы соль кусками в пищу кладете? — спрашивает господин, разглядывая ком соли.
— Сначала малость толчем.
— А опанки в церковь надеваете?
— Да, в церковь.
— А так босые ходите?
— Да, босые ходим, — отвечает Радан, лишь бы сказать что-нибудь.
— А змей вы не боитесь, когда босыми ходите?
— Нет, не боимся!
Тут господин развязал один из узелков в торбе
— Смотри-ка! Да ведь это же голова сахара!
— Да, голова сахара!
— Для кофе, наверное?
— Да, для кофе!
— И вы делаете варенье, печенье, локум, не так ли?
— Нет, это наш уездный начальник будет делать. У нас, слава богу, этого не делают!
— Так у вас начальник есть?
— Да, есть! — отвечает Радан, уже теряя терпение.
— А детки у него есть?
— Есть.
— Так вы для него купили сахарную голову?
— Да, для него.
— Э-э, видите ли, это хорошо, когда крестьяне так любят своих начальников.
— Хорошо.
— А вы на свои деньги купили?
— Нет. Он дал.
— Значит, на его деньги купили. Прекрасно, прекрасно. Выходит, это он будет делать детям локум.
— Да, да, он будет делать! — говорит Радан и спрашивает: — Извини меня за вопрос… Кто ты такой?
— Я?
— Да, ты; кто ты такой?
— Я, понимаете ли, профессор.
— Вот как! Значит, прохвессор, учишь старших учеников?
— Да, да, — отвечает профессор.
— Э, да ты, брат, почтенный человек, — говорит Радан и с состраданием смотрит на него; в глазах Радана можно прочесть: «Господи, и этот бедняга еще учит кого-то!»
И, хлестнув волов, говорит:
— Будь здоров, господин прохвессор.
— Сервус![8] — отзывается профессор.
— Дай бог, чтобы от тебя польза была! — уже открыто издевается Радан.
— Ваш покорный слуга, — отвечает профессор.
— Иди-ка ты прямо, да не свались в яму! — говорит Радан, давясь от смеха. И погнал волов, торопясь добраться хотя бы до трактира в Дубраве, а там уж будет легче. После передышки и ехать веселей.
Время уже близится к полуночи. В дубравинском трактире сидят крестьяне из окрестных сел. Кто вино пьет, кто ракию, кто в «туза» играет, кто — в «ремешок». Перед трактиром остановилась повозка. Открылась дверь, и вошел Радан.
— Добрый вам вечер, братья! — поздоровался он сразу со всеми.
— Здорово, Радан! Откуда ты в такую пору? — спросил тот, что сунул палец в ременную петлю, и поглядел на Радана.
— Не попал! — крикнул другой, в руках которого был ремень. — Давай двугривенный!
— Где ты, там неудача, Радан! — отдергивая руку, словно обжегшись, говорит тот, что совал палец в петлю. — Только на тебя глянул, двугривенный проиграл!
— Ведь это ты играешь в «ремешок»! При чем тут я! — говорит Радан.
— Как живешь, Радан?.. Туз, туз, туз!.. Откуда ты?.. Туз, туз… В такую пору? Где туз? — почти нараспев выкликает один из игроков, держа в правой руке две, а в левой одну карту, быстро меняя их местами, как требуют того правила игры, и одновременно расспрашивая Радана.