Я липовый лист в лесу сорвалаИ с ним опустилась к земле, в траву.Хвала тебе, мир весенний, хвалаЗа то, что я в солнце твоем живу!И сыростью сочной несло с земли,Комочки шуршали в моей горсти:И мы зеленели, и мы цвели,И, может быть, будем опять цвести.Коснется нас мудрой рукой Творец —И в жизнь облекается серый прах;И ты, и земля, и лист, и скворец —Мы все только глина в Его руках.И горестно только время разлук,И страха священного не побороть,Когда вдохновенным касаньем рукНам новую
Мастер готовит плоть.
«Мокрым камнем пахнет водопад…»
Мокрым камнем пахнет водопад,Пенный шум висит в ущелье узком,И слюдой дробленою блестятПовороты каменного спуска.Я иду на стройный этот шум,Окунаюсь радостно и жадноВ легкий холод пыли водопаднойИ бурлящей музыкой дышу.
В РОУДОНЕ
Держит еще упрямоЖизни ушедшей тленНад прогорелой ямойПрямоугольник стен.И меж следов коровьих,Сорных пахучих травЗреет еще крыжовник,Тускло-румяным став.Тлена не замечая,Щурясь на самолет,Мальчик-пастух, скучая,Ягоды в полдень рвет.
«Слушай, Жизнь! Меня, твою родную…»
Слушай, Жизнь! Меня, твою родную,Тоже где-то в мире сохрани, —Я тебя к стихам моим ревную.Я уйду — останутся они.Ими полны многие страницы —Легкий нержавеющий сосуд, —Чей-то с ними взгляд соединится,Чьи-то губы их произнесут…Я беру лицо твое в ладони:Посмотри и улыбнись опять.Неужели ты меня прогонишь,Словно невнимательная мать?Мне недолго пить красу земную,Но пока я вижу и дышу —Я тебя, любимая, ревнуюДаже к моему карандашу.
«Это было… Нет, уже не помню дат…»
Это было… Нет, уже не помню дат:Это было двадцать лет тому назад.Стих недавно эскадрилий тяжкий гул,Мир еще не все воронки затянул,И, споткнувшись на пороге перемен,Наше прошлое дало смертельный крен:Наш корабль прилег устало на волнуИ пошел со всей поклажею ко дну.С нами ж дивные свершались чудеса —Нас небесные спасали пояса, —И — не нужные ни другу, ни врагу —Вот стоим на безымянном берегу.Все заботы, сожаления и страхМы сжигаем на спасительных кострах.Наша жизнь еще пустынна и вольна,Наши где-то утонули имена.Так чудесна бесприютность и легка,Как несущиеся в небе облака.Только нас, увы, заметили с землиИ отправили за нами корабли.Снова вьется муравьиная стезя,Снова в небо неоглядное нельзя, —И лишь память потаенная остраО блаженной невесомости костра.
«Говорят:“Пора привыкнуть. Что ты…»
Говорят: «Пора привыкнуть. Что тыСмотришь, как дитя на карусель,Как баран на новые ворота,На обыкновеннейший апрель?»Но, идя тропой навстречу маюВ легковейном вишенном снегу,Я вполне барана понимаю —К чудесам привыкнуть не могу.
«Снова весенние фокусы…»
Снова весенние фокусы:Прямо из зимней землиНежно-лиловые крокусыВылезли
и расцвели.Что же из этого следует?Критик нахмурился тут.…Следует? Бог его ведает!Фиалки, пожалуй, пойдут.
РЯДОМ С ВЕСНОЙ
Сеется редкий дождь,Солнце сквозит за ним –Позолотило рощСерокудрявый дым.Робкую тень мою,Под ноги бросив мне,Отняло вновь. СтоюВ пасмурной тишине.Капли щекочут лоб,Словно и я жива.Вот и опять светло —И подросла трава.
«Пусть шорох желтого листа…»
Пусть шорох желтого листаСмиреннее и суше стона, —Но кровь зеленая чиста,А смерть легка и благовонна.И столько мудрой простотыВ ветвях, подъятых к небу строго,Как будто ветви и листыНе солнцу молятся, а Богу.
«Ветер дергает зонтик из рук…»
Ветер дергает зонтик из рукВ моросящий снежинками холод,Треплет полы унылых старух:Он, как дети, стремительно-молод.Им он — облака свежий глотокИ весны безрассудный предвестник,Первый белый озябший цветок,Первых птиц позабытые песни…Ветер, ветер, — прости мне вину,Что, от слез леденящих слепая,Я в твою молодую волнуОсторожной старушкой ступаю!
«Нет, в ней разрыва нет…»
Нет, в ней разрыва нетИ даже узелков,В той нити, что на светВела из детских снов.И это я в игреКасаюсь ворса лбомНа вытертом ковреНа серо-голубом.И это схвачен мнойУ мокрых скал морскихПодброшенный волнойМой самый первый стих.И это отдан мнеВесь мир из Божьих рук,И я стою в окнеВагона всех разлук.Старушечья скамьяИ стайка воробьев…И там, должно быть, я –Не вижу без очков.
«Из норки бурундук метнулся и исчез…»
Из норки бурундук метнулся и исчез,По небу облако переползло спокойно.Нет, жизнь не только боль – она и этот лес,Она и этот блеск, и этот шорох хвойный.Вот шишка под ногой подсохшая хрустит.Вот рыжики во мху и капли в паутине…Нет, жизнь не только боль, не только ложь и стыд,Она – и этот день благословенно-синий.
«Вошел, как вестник…»
Вошел, как вестникИных миров, –Светло суров, –Коснулся песниКонцом жезла –И душу сузилВ горячий узелДобра и зла.Кто славу любит,Он узел тотЛегко разрубит,По нем пройдет.Кто правды жаждет –Тот занемог,Того развяжетПоследний вздох.
«Говоришь – толпа. Но ведь это люди…»
Говоришь – толпа. Но ведь это люди:Мать, жена, возлюбленный, брат, –Кто-то где-то их ждет, волнуется, любит,Их приходу, как солнцу, рад…Если ж нет у кого в этой дольней стужеИ родной души на земле,Если кто никому и нигде не нужен –Их тем более пожалей.