Граф и Дикарка
Шрифт:
— Ах! Эдвард! Войди в меня сейчас!
— Хорошо, — улыбнулся он, и она подвела его твердый член к себе. Быстро Эдвард проник в нее — вход в ее плоть был мокрым и скользким. Чилтон стонал, его пальцы крепче сжимали ее бедра, впиваясь в тело.
Мужчина быстро заполнил ее целиком, и Мегги радостно изогнулась на нем, получая его в свое пользование, как и он ее. Он немного расслабился и начал двигаться сначала неторопливо и осторожно, то выходя, то снова погружаясь.
— Как же хорошо, — простонал он. Она распласталась на нем, а он продолжал
— Эдвард, — простонала она, закатив глаза, и он с улыбкой взглянул на нее ясными и горящими страстью глазами.
— Знаю, — заверил он. — Сейчас все получишь.
Мегги уселась на мужчине, подчиняясь властным рукам и бешено задвигался, с его губ рвались стоны, которым она вторила. Их страсть достигла апогея, и Эдвард насадил ее еще сильнее, прижимая на долгие минуты к себе, пока бурно и долго кончал в нее, наполняя своим семенем. Устало Мегги упала на мужчину, переводя дух. Оба дышали так, будто пробежали несколько километров, спасаясь от погони, но не выглядели изможденными. Они улыбались и не собирались двигаться. Во всяком случае прямо сейчас.
Неожиданно в тишине комнаты раздался тихий мужской смех.
— Ты что, Эдвард? — приподняла голову со спутанной гривой волос Мегги.
— Ты выжила меня до последней капли, Мегги, — порадовал мужчина, взглянув на нее теплыми голубыми глазами. — Ты почти превратила меня в пепел.
Девушка хихикнула и закусила губу: он находился до сих пор в ней, не собираясь никуда уходить. А она не хотела, чтобы он оставлял ее. Так они и отдыхали, пока новый виток страсти не овладел ими, лишая дара речи.
Глава 15
На второй день пути в сумерках Эдвард и Мегги подъехали к Гейл-Прайори. Девушка с любопытством вглядывалась в монументальный замок и чувствовала напряжение мужа, который пожирал глазами свой дом, пытаясь найти огрехи, но все в замке говорило о спокойной, размеренной жизни. Ничто уже не напоминало о недавно разыгравшейся трагедии. Норт помог и привел родовое гнездо шурина в полный порядок, будто здесь совершенно ничего не произошло. Только одно маленькое отличие — теперь вдоль стен ходила охрана из людей его отряда, которых поднял на уши Норт, собрав их под крышей замка, дернув из их домов.
Замок напоминал Гленнарис — такой же высокий, надежный и суровый. А вот кто там жил ей еще предстояло выяснить самой. Мегги заметила узкие темные бойницы, и большие окна чуть светлее, внутренний двор тоже поражал своим размахом, но при свете дня она изучит все более подробно. Огромная деревянная дверь с кованными опорами была плотно закрыта, высота потолков поражала, но в Гленнарисе все обстояло также — все же оба строения находились на одном и том же острове и строились почти в одно время. Стражники сразу признали хозяина и сюзерена, расслабились и
— Это и есть твой дом? — в голосе Мегги чувствовалось восхищение.
— Тебе нравится? — не без гордости спросил он, отмечая, что еще один шажочек в сторону девушки сделан: ей понравился ее будущий дом.
— Очень, Эдвард, — заверила она. — Такой же величественный, как и Гленнарис.
— Старые замки отличаются своим величием и неповторимостью, — согласился граф, помогая спешиться Мегги, и с сожалением добавил: — Сейчас уже такие не строят.
— Эдвард, ничего, что мы так поздно? — взволнованно спросила она. — Твои спят. Утром…
— Мегги, стоп, — попросил он спокойно, прерывая испуганный лепет. — Хозяева могут возвращаться домой в любое время дня и ночи. Ворота Гейл-Прайори всегда открыты для Чилтонов.
Девушка отметила, что мужчина назвал и ее хозяйкой замка. Неужели он уже принял окончательное решение, но пока не ставит ее в известность? Его неуверенность заставляла Мегги повнимательнее присмотреться к Эдварду, ее вывод был неутешительным — он боялся снова обжечься. Она не вспылила, его прошлое было до нее, к нему никогда претензий не будет, но теперь она вступает в другую часть жизни, теперь Эдвард был ее мужем, и она станет защищать и оберегать их обоих.
Они подошли к дверям, которые мгновенно раскрылись перед ними, будто слуги ждали хозяина именно в эту минуту. Мартингейл не удивился, что ему открыл еще один воин:
— Добрый вечер, милорд. Как поездка?
— Вечер добрый, Адам, — поздоровался граф совершенно спокойно, словно ничего необычного в возвращении ночью с женщиной не было. Он решил простить парню любопытные взгляды на Мегги, в них не было ничего обидного, а утром он все прояснит раз и навсегда. — Все прошло хорошо. Мама дома?
— Да, милорд, — почтительно ответил юноша. — Леди Джулия уже вернулась от дочери. Сейчас она легла почивать.
— Спасибо, Адам, — проговорил Чилтон, направляясь внутрь замка. — До утра мы ее не побеспокоим.
На улице конюх уже суетился возле коня, снимая сбрую вместе с переметными сумками, и тихим голосом уверял его, какой он замечательный, уводя в конюшню, где ему уже приготовили стойло. Жеребец набрался плохих привычек хозяина и с высока поглядывал на человека, осознавая собственную важность. Но ему прощалось все. Он привез графа домой.
Эдвард повернулся к Мегги, которая немного оробела и при свете свечей озиралась по сторонам — величие убранства не давало усомниться, что Мартингейлы действительно значимый род, о котором просто не слышали у нее на родине. А примет ли его мать такой неподходящий выбор? — испугалась не на шутку девушка. Да, она была дочерью графа, Эдвард тоже носил такой же титул, но для англичан шотландцы всегда были вторым сортом. А еще неизвестно, что скажет его король на такой выбор. Додумать свои панические мысли Мегги не успела. Рядом оказался муж и решительно взял за руку, сразу сосредотачивая все ее внимание на себе.