Хождение Восвояси
Шрифт:
– Вы не посмеете!..
– Вы не можете!..
– Мы будем жаловаться!..
– Посмеет, может, и не будем, – безучастно, словно читал прошлогодний прогноз погоды, проговорил Кошамару-младший. – Мёртвые не жалуются.
За его спиной мгновенно воцарилось потрясенное молчание.
Лёлька и Ярик прижались друг к другу, скованные ужасом. Впервые за всё время в Восвояси они с мертвящим душу холодом осознали своё полное и абсолютное одиночество среди толп людей – равнодушных, трусливых или враждебных – и знание это лишало последних сил. Ни крикнуть, ни двинуться с
В панике княжна попыталась коснуться своего дара, но с таким же успехом она могла пить лимонад из закрытого кувшина. "Тихон, помоги, что делать?!" – беззвучно взмолилась она – как за соломинку в наводнение схватилась, но в ответ то ли услышалось, то ли показалось еле различимое: "…держ… не мо… получ…".
– Тихон!.. – обреченно пискнула девочка, прижимая к себе брата.
В кустах справа что-то зашуршало. Наверное, таракановцы подкрадывались к своей добыче…
– Я подумал, Ода-сан, над вашим щедрым предложением, – тихо и ровно проговорил Извечный, – и пришел к выводу о его единственной правильности в создавшейся ситуации. Я приведу детей.
Глядя строго перед собой, чародей подошел к месту укрытия Ивановичей. Пара быстрых фраз, взмах руки – и кусты между ними осыпались зеленой пылью. Вамаясец глянул по сторонам и встретился взглядами с ребятами.
– Вы готовы? Не хочу терять время.
Тонкой костлявой, но неожиданно сильной рукой он поднял Лёльку за шкирку с земли вместе с вцепившимся в нее намертво братом, направил растопыренную ладонь в лоб девочке и что-то зашептал. Исступленный стук сердца княжны заглушил все звуки. Заклинания она не слышала. Успела увидеть только, как рука Нероямы метнулась вверх, и тут же вспышка, ослепительно-алая, резанула по глазам. Сзади что-то заскрежетало, будто разрывалось железо, и она почувствовала, как куда-то летит.
– Найдите соба… – крик Извечного потонул в новом приступе скрежета и их собственных вскриках: падать на твердое и неровное больно всегда. Но не успели они понять, что произошло, как крик про собаку – хоть и далёкий теперь – повторился, и сверху на них шмякнулось что-то большое, тяжелое… и мягко-костлявое. Тьму прорезала новая вспышка, и всё померкло в глазах княжны.
Очнулась она от того, что кто-то тряско нёс ее на руках, прихрамывая при каждом шаге. Приоткрыв украдкой глаз, она увидела в поле зрения лишь крошечный огонек впереди, какой зажигали маги всего Белого Света, если хотели видеть, но не быть видимыми. А если враг не хочет быть видимым и слышимым, то направление контратаки становится очевидным.
Лёка осторожно набрала полную грудь воздуха, извернулась, мимоходом врезав макушкой по зубам своему носильщику, и с рёвом: "Помогите!!! Воры!!! Шпионы!!! Убивают!!!" – свалилась наземь. Мгновенно сориентировавшись и благословляя Отоваро с его уроками, она крутанулась, подсекая ногами противника… но не нашла его на месте. В тот же миг на нее обрушился кто-то сильный, прижал к полу, захлопнул рот ладонью и яростно прошипел:
– Тс-с-с-с!
– К…к-кто… – на "это" воздуха не хватило.
– Таракану!
"Таракану?!"
Девочка
– Ай-й-й!.. – взвыл нападавший ничуть не тише своей пленницы – но хватки не ослабил.
– Ори-сан, мы ваши друзья! – долетел из мрака взволнованный голос Чаёку.
– С такими друзьями никаких врагов не надо! – гневно выкрикнула девочка. – Шпионка! Где мой брат?!
– Лё, я тут! – голос Ярика прозвучал у неё над головой. – Отоваро-сан, Хибару-сан, Чаёку-сан и Мажору пришли, чтобы нас спасти!
– Мажору?..
Воинственный пыл разом покинул княжну.
– Хибару, отпусти Ори-сан, пожалуйста, – попросила дайёнкю.
– Не видел я никакой Ори-сан, только дикую сероу видел. Но если она обещает больше не кусаться, не лягаться и не бодаться… – пробормотал самурай.
– Извини, пожалуйста, – сконфуженно пробормотала княжна. – Но я же не знала. А вы еще сказали "Таракану", и я подумала…
– Вы очень правильно подумали, Ори-сан, – Забияки уважительно поднял ее на ноги, потирая опухшую скулу. – Отоваро-сенсей может гордиться такой ученицей.
– Ваши слова – честь для меня, – Лёлька сложила лодочкой руки перед собой и поклонилась самураю и учителю, обнаружившемуся рядом с мечом наголо. И тут она вспомнила и своё укрытие в кустах, и окружение таракановцами, и предательство Нероямы, и вспышку… и его последние слова.
– Где мы? – она настороженно глянула по сторонам. То ли особняк, то ли дворец, кругом темнота, и лишь очертания каких-то непонятных предметов вырисовываются в тусклом свете магошара. И никаких собак. Может, ей послышалось?
– Мы в доме Вечного Тонитамы, – благоговейно подсказал Мажору.
– Но у Тонитамы дом – сарайка с пристроем, а тут… И где Нерояма? – спохватилась она. – И Тихон?
– Тихона я не видел с тех пор, как мы оказались тут, – Ярик виновато развел руками.
– А отец остался в саду камней, – чуть слышно проговорила Чаёку.
– Зачем? И как мы вообще попали сюда… и как вы сюда… и что… – Лёлька смолкла, не зная, какой из вопросов самый важный и срочный, и стоит ли их вообще задавать этой компании.
– Пойдем, пожалуйста, Ори-сан. На ходу мы всё расскажем, – мотнул головой Отоваро в сторону узкого низкого проёма в дальней стене, увешанной картинами на толстой рисовой бумаге. Чаёку при свете своего огонька внимательно рассмотрела все изображения, будто искала что-то, вздохнула и кивнула спутникам: идём.
История оказалась насколько простой, настолько неожиданной.
Таракановцы поймали Мажору и Синиоку, отобрали у них лёлькин варадзи, по которому выследили потом его хозяйку, а детей тайсёгуна отправили домой. Но вместо того, чтобы пойти во дворец отца с сестрой, мальчик побежал на поиски кого-нибудь из друзей лукоморцев. В отведенных им апартаментах никого не оказалось, но Мажору усилий не оставил. Первым ему удалось обнаружить Иканая, безуспешно искававшего пропавших подопечных. Вместе с ним они бросились на поиски Чаёку, а по дороге наткнулись на Забияки. Дайёнкю сотворила поисковое заклинание, и все вместе поспешили туда, куда указывала магия.