Хождение Восвояси
Шрифт:
Спустя пару часов в быстро сгущающихся сумерках к городу подъезжали галопом на тощих коровах три вамаясьские сестры-близняшки лет девяноста пяти в сопровождении невозмутимого самурая [273] . Одеты все четверо были в одинаковые мужские кимоно. Через холку одной из коров была перекинута дохлая рыба-пила. Дорога шла по равнине. На фоне темнеющего неба зубцы стены почти сливались с подступающей ночью, лишь далёкие сполохи – от фейерверков, наверное – изредка подсвечивали их, но Серафиме казалось, что наверху стоят патрули
273
Безостановочно хохотать два часа подряд очень сложно.
– Ворота Расёмон… не закроются… до наступления… полуночи! – без надежды на результат восклицал самурай каждые три минуты. – Может… поедем… чуть медленнее?
– Потом, – неизменно угрюмо отвечала на его предложение одна из сестер и пришпоривала свою бурёнку, тоже не отличимую от товарок.
– А я читал, что встретить близнецов – хорошая примета в Сулеймании! – шипела сквозь зубы средняя бабка. – А еще я читал, что в Слоновьем королевстве на коровах ездить считается особым шиком! И нет в этом ничего подозрительного! И если кое-кто имеет иные идеи и средства маскировки…
– Нет, Агафон, ты меня не понял, – бормотала третья старушка. – Я же не против… Но если нам попадется неначитанный караул… и если Сеня возьмет их образование в свои руки…
– Твоя жена – твоя проблема! – почти прорычала средняя бабка. – У меня своей хватает! Могу поменяться!
Рыба у его коленок дернулась и снова попыталась взмыть, но отчаянные манипуляции на грани возможностей мага смогли перехватить ее в полуметре над головой коровы – и медленно опустить на исходное место.
– К-кабуч-ча… – его премудрие, тяжело дыша, без сил уткнулся лбом в шею своей коровы.
– Агафон?.. – встревоженно наклонилась к нему Иван. – Я могу помочь?
– Забери его… от меня… к бабаю якорному…
– Давай!
– Да отвяжись ты! "Давай!" Не сможешь ты его удержать! Я… не могу! И если что-то… где-то… с этой гирей на ногах я бесполезен нам!
– Но что я… мы…
– Ничего! Просто помолчи! Прости…
– Ничего. Держись. Пожалуйста.
Еще несколько минут – и стража у ворот встретила их подозрительным прищуром и скрещенными алебардами: путники едва успели остановиться.
– Кто вы?! – испуганно вопросил начальник караула у коровьей физиономии в пяти сантиметрах от его.
– Срочная доставка свежей рыбы! – нетерпеливо воскликнула старушка справа.
– Свежей рыбы?.. – взгляды караульщиков поискали бурдюки или горшки, но увидели только носатое чудовище поперёк седла.
– Свежей?.. – переглянулись они и потянули носами. Словно заметив внимание, рыба шевельнула хвостом.
– Я не сдохла, я сплю! – загробным голосом промычала она.
Стража попятилась. Старушка-спикер зыркнула на товарку-рыбохранительницу и продолжила:
– Это жертва на главный алтарь
– Кто… из них?.. – пытаясь переварить услышанное, ошарашено уточнил один из стражей.
– Все!
– А… к-коровы?..
– Священное животное Мимаситы в общине!
– А весталки – вы, что ли? – гыгыкнул высокий.
– Нет, мы русалки. Еще вопросы будут?
– Спаси нас Мимасита… – прошептал коренастый стражник.
Начальник караула истово кивнул, соглашаясь, и махнул рукой:
– Проезжайте, почтенные девы.
– Вы не представляете, как мы рады… – выдохнула одна из старушек, проносясь с места галопом по широкой мостовой под решеткой.
– Смотрите! Там у них что-то горит! – тревожно выкликнула за поворотом старушка-Иванушка.
– И взрывается, вроде?.. Где это горит-то? – обернулась старушка-Серафима на Обаоку.
Тот задумался, прикидывая так и эдак – и побледнел:
– Не может быть… Там, мне кажется, где Запретный Город!
– Очень хорошо, – впервые за долгое время улыбнулась старушка-Агафон.
– Отчего? – опешил самурай.
– Значит, Ивановна точно там…
Сенька хотела возмутиться, но подумала – и не стала. Отвергать комплименты – дурной тон.
– …а где она – там и Ярик, – договорил маг.
– А мы где? – оглянулся Иван.
Просторная улица, по которой они ехали от ворот, исподволь похудела, наверное, оттого, что то и дело распадалась на улочки, переулки и закоулки различной ширины и освещенности, и стала почти неотличима от самой широкой из них. Как теперь добраться до центра города, стало совсем не очевидным.
– Скачите за мной! – Обаока махнул рукой в направлении улицы, которую лукоморцы проехали бы, не одарив взглядом. – Туда!
И редкие прохожие, не спешившие домой, увидели, как три пришпоренные бабками коровы рванули вперед, обгоняя племенного жеребца под самураем.
Поворот… другой…
– Стой!!!..
Отчаянный вопль Агафона и вспышка магии разорвали покой тёмного переулка. Царевна оглянулась – и дыхание ее перехватило: с холки Агафонова скакуна снова поднялся в воздух котэнгу, но на этот раз ни путы чародея, ни его отчаянные усилия человорона не остановили. Он взлетел до крыш, покрутил головой и, высмотрев что-то, устремился туда. За спиной его раздуваемым ветром плащом раскрылись невесть откуда взявшиеся крылья.
– К-кабуча!..
Агафон исступлённо пытался развернуть коня посреди улочки, шириной с повозку. Удар хвоста – и градом посыпалась штукатурка. Взмах морды – и дыра в стене засияла огоньком домашнего фонаря.
– Не крутись! Скачите к Запретному Городу! Я его догоню и приеду туда! – выкрикнул с перекрёстка Иванушка, ехавший последним.
– Но ты не маг!
– Какая разница! – не задумываясь о всех смыслах своей фразы, царевич дернул повод своего скакуна, разворачивая, и тяжелый грохот каменных копыт по булыжнику заполнил кривой проулок.