Хождение Восвояси
Шрифт:
– Вороны?..
Лукоморцы переглянулись. Нефритовый Государь посчитал, что им для освобождения детей понадобится ворон в человеческом обличье? Ему, конечно, виднее, но… как его применять? Непробудно спящего, да еще и норовящего улететь?
– Расскажите-ка нам, уважаемый самурай Обаока Косо всё, что вам известно о котэнгу, – попросил чародей, потёр ладони, чтобы унять дрожь в руках, и принялся выплетать пальцами над неподвижным телом человорона незримые путы.
За время не такого уж и длинного рассказа самурая котэнгу – так же, не приходя в сознание –
Ближе к вечеру на Агафона было больно смотреть.
– Я не знаю, кто такой человек-ворон… или наоборот… но через все мои оковы даже без сознания он пролетает как стрела сквозь паутину. Я надеюсь, мне не придется с ним драться, когда он придет в себя. Я хотел бы, чтобы моя смерть была как минимум зрелищна, а как максимум – полезна. В схватке с ним я не получу даже этого удовлетворения, – угрюмо просипел он, наводя новые удерживающие заклятья почти не трясущимися руками.
Лукоморцы, потрясённые, переглянулись. Столько лет знакомства с его премудрием… и еще несколько раз по столько, если получится… и ни в один из этих дней они не ожидали услышать из его уст что-то даже отдалённо похожее. Видно, дела были действительно туги.
– Долго еще до столицы, Обаока-сан? – чтобы разрядить обстановку, Иванушка задал вопрос, который в последние двадцать минут никто ему не задавал [272] .
– А… – спохватился говорливый обычно самурай, притихший от общей тревоги. – Не очень. Часа через два, к сумеркам, доедем. Только ворота уже закрыты будут, придётся в городке козопасов переждать. Да вы не обращайте внимания на название, там коз, наверное, уже лет десять как нет! Это дома, где останавливаются те, кто не хочет входить в Маяхату, или у кого на входную дань денег не хватает, или кого не пустили, или…
272
Кто именно, говорить, наверное, нужды нет.
– То есть как – не пустили? – нахмурилась царевна. – У вас еще в город могут не пустить?
– Да, а то как же!
– А по какому принципу?..
– Не пускает стража, если у тебя вид подозрительный, то есть ты бродяга, – принялся загибать пальцы Косо-сан, – или если ты актёр, или больной, или гайдзин… иноземец, значит… или конь твой подозрительный… или…
– Спасибо, мы поняли, – губы гайдзинки на более чем подозрительном коне недобро скривились. – Но вы не волнуйтесь. Нас – пустят.
– О, я и не переживал за это! – честные восторженные глаза Обаоки встретились с мрачными Сенькиными очами. – Вам подвластно всё, особенно… если это не связано с магией тэнгу, древней и опасной. А если не секрет, что вы желаете отыскать в городе? Нечасто северные демоны слетаются в наши мирные края! Извините меня, но невольно… потому что не глухой… а едем мы рядом… я услышал, что дело касается каких-то пропавших малюток…
– Не пропавших, а украденных императорским
– Вечными?! – с круглой физиономии самурая сошла краска вместе с обожанием, оставляя не слишком благородную бледность и ужас.
– Всё настолько плохо? – Серафима встревоженно глянула на мага, но ответил ей Обаока.
– Вечные – это часть правительства тэнно Маяхаты… да умножатся его годы до тысячи… Тэнно Маяхата – это глава империи… Империя… это Восвояси…
– И что же? – мягко подтолкнул к ответу примолкшего самурая Иван.
– Все подданные империи связаны с ней законом гири… и с тэнно… а Совет Вечных – это практически правительство… А в этом, наверняка, еще и тайсёгун Миномёто замешан… который отдельная… отдельное… отдельные…
– Гири? – подсказал царевна. – Трёхпудовые?
Косо жалко кивнул.
– И что это значит? – угрюмо вопросил маг.
– Это значит… – самурай понуро втянул голову в плечи, – что я должен на вас донести начальнику стражи на въезде в город… первыми же словами… минуя приветствие.
Агафон напрягся. Рука Серафимы незаметно легла на рукоять скрытого метательного ножа. Назревал новый кризис, и Обаока это понимал. Пальцы его сжали и выпустили рукоять катаны. Понурившись, он вздохнул:
– Я не могу причинить вам вреда, – и, не видя усмешек иноземцев, добавил: – Ведь я же связан и с вами законом гири… И к тому же дети… Пусть даже это Вечные – но это же дети!.. Но и с императором… и с Советом через него я тоже… и…
– Вот ведь тяжёлая атлетика!.. – в сердцах сплюнул его премудрие.
– Но что я поделаю! Я же слышал! – отчаянно воскликнул самурай. – Вот если бы я не слышал ничего…
– А можете вы сделать вид, что ничего не слышали? – озарилось идеей лицо Иванушки.
– То есть… как?
– Ну вы же могли приотстать, когда мы это обсуждали. Или мы могли использовать язык… демонов. И тогда вы…
– Ничего не услышал бы? – воспрянул Обаока.
– Именно!
Самурай медленно кивнул:
– А ведь если вспомнить, то действительно я останавливался, чтобы ответить на зов природы, когда ветер донес до меня несколько несвязанных слов, которые я даже не разобрал толком! А додумывать и сочинять – не мужское дело!
– Верно подмечено! – с облегчением кивнул маг.
– Тогда вперед? – Серафима нетерпеливо побарабанила пальцами по шее коня.
– Погодите, – Агафон погрозил им пальцем. – Перед тем, как мы появимся у городка козопасов, мне надо поработать над нашими обликами.
– Не-е-е-е-ет! – дуэтом взвыли Иван с супругой – но было поздно. Из рукава чародея самоизвлеклась заветная шпаргалка, и со словами: "Вы не волнуйтесь, я уроки прошлого раза учёл и усвоил" он взялся за наложение иллюзий.
Обаока сокрушённо закачал головой:
– Иноземный демон колдует без разрешения от Совета Вечных, чтобы обмануть городскую стражу! Говорят, за такие сведения Вечные щедро вознаграждают! Жаль, что я этого не видел, потому что как раз ушёл попить водички из родника за поворотом…