Хождение Восвояси
Шрифт:
– Каабу-у-у-уча-а-а-а… – тоскливо просипел с уровня пола его премудрие, и она поняла, что глаза можно открывать.
Едва не вывихнув их, она скосилась отчаянно: там, где только что располагалась стена, зиял оплавленный провал. В любом другом строении это бы стало дорогой к свободе. Здесь же он быстро заканчивался тёмным тупиком: прожечь насквозь скалу было не под силу даже магу-хранителю.
– Закрой глаза! – рявкнул он, и вспышка повторилась вместе со всеми спецэффектами: раз, другой…
Новое "кабуча" дало оценку результату. Скала, везде скала, кроме той, разрушенной уже стены!
Чародей осел на пол, дыша, точно
Красно-белый комок висел теперь над головами, вяло побрызгивая искрами, и в его свете можно было разглядеть, как фиолетовая подушка, оторвавшаяся после взрывов от стен и пола, приросла обратно и двинулась к ним: не обойдёшь, не поднырнёшь. Царевна хмыкнула: как будто она была в состоянии что-то обходить или перепрыгивать, кроме своих весёлых мыслей…
Агафон усилием воли отодрал себя от пола, прислонил к недобитому столу и, в изнеможении закрыв глаза, то и дело спотыкаясь и останавливаясь, принялся читать новое заклинание. Но сколько Серафима ни вглядывалась и ни вслушивалась – ничего не произошло. Только надвигающаяся на них стена сделалась прозрачной – то ли от него, то ли просто так, и чуть замедлила продвижение.
В клубах пыли за ней мелькнула массивная тень. Что за?!.. Палец засвербел, будто отвечая. "Извечный. С шайкой". "Сколько же их там осталось?!.." Палец тут же подсказал: "Трое, объединили силы". "Кто?" – мысленно спросила Серафима, не зная, зачем и кого. Но вместо имен-чинов палец с готовностью вывалил на нее список их крупных и мелких телесных повреждений на семи листах, которые разом влились в ее морозно-воздушное тело, давя недолгую эйфорию от отсутствия боли. Она теперь чувствовала их всех! Каждую их треснутую косточку! Каждый ожог! Каждый треклятый кровоподтёк! В тройном размере! Стон вырвался из ее стиснутых заклятьем губ, и Агафон, всё еще пытавшийся обратить ход сражения в свою пользу, встревоженно оглянулся.
Ну, Сю Сю Сю!.. Ну, спасибо за подарочек! Да чтоб тебе… а лучше им всем!..
Не понимая, что делает, чувствуя, как слёзы боли брызжут из глаз и разламывается, разрывается всё тело, Сенька напряглась, точно швыряя ее обратно хозяевам, замычала яростно, протяжно, и не умолкала, пока воздух не кончился в лёгких, сжавшихся, как выжатая губка, и свет не померк в глазах. То ли эхом, то ли продолжением прозвучал рядом хрип Агафона, но выяснять причину она была уже не в силах. А когда судорожно втягиваемый воздух снова наполнил ее грудь, и она смогла не только видеть, но и мыслить, потрясение ждало ее буквально в пяти шагах.
Вместо трёх таракановцев за стеной, покачиваясь на тощих ножках, стоял, размахивая ручками и шевеля усами, жирный таракан размером с человека.
– С дуба… падали… листья ясеня… – просипел Агафон. – Это… это… Это не я!
"Это не ты, потому что это я", – не ведая, смеяться ей сперва, или сразу радоваться, подумала царевна.
Но если посмеяться было еще можно, тем более, что боль снова пропала, то радоваться было рано. Таракан зашевелил в такт двумя парами "ручек", защёлкал челюстями – и стена, словно в изумлении застывшая было на месте, возобновила свой ход. Интересно, кто-то из вамаясьских магов понял, что с ними произошло?! Похоже, нет… Зеркало бы сейчас им к носу поднести – вот был бы сюрпризик, бежали бы отсюда как от тапка… наверное…
Недоумение
Агафон оглянулся, почти бросил Сеньку у рухнувшей балки, вскинул руки, дрожащие, с сорванными ногтями, и стена налетела на препятствие – снова в шаге от Сенькиных ног. С чего начинали…
Кривоного ковыляя по раздавленной в пыль обстановке, стену догнал таракан. Вытянув все ручки – почти человеческие! – он яростно упёрся в нее и принялся толкать. От хитиновых бурых ладошек по прозрачной поверхности побежали крошечные малиновые пятнышки. Стена дрогнула и двинулась вперед. Не в силах противостоять магией, Агафон подпёр ее плечом со своей стороны, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами – но силы были не равны. Сантиметр за сантиметром стена отвоевывала пространство.
Таракан улыбнулся.
– С…с…сим… П…прос…т…ти… – выдавил хрипло Агафон, оборачиваясь на царевну – и не увидел, как в глубине комнаты, там, где своротили уличную стену и никак не могла осесть пыль, пробираясь через завалы, появилась чёрная тень. За ней бежала, спотыкаясь и размахивая иссиня-черным мечом, знакомая фигура. Ваньша?!.. С этим своим алкашом?! Бегите!
"Бегите!!!" – отчаянно и протяжно застонала она, но кроме Агафона ее никто не услышал.
– П…прос…ти… – повторил он, направляя в ее сторону руки. – Лучше… т…так… ч…чем…
"Ты спятил?!" – закричала бы она, если бы смогла. Но если бы смогла, она бы убежала отсюда, или вообще не появлялась тут. Так что… Наверное, быстрый удар старого друга действительно лучше, чем альтернатива.
"Валяй… Я не сержусь".
Котэнгу остановился в нескольких шагах от входа, схватился за грудь, за голову, упал на колени… Магия? Похмелье? Иван перескочил через коленопреклоненную фигуру человека-ворона и рванулся к таракану. Наверное, он что-то выкрикнул, потому что тварь оглянулась и походя махнула лапой. Удар невидимого кулака выбросил царевича наружу – и из виду. "Да беги же ты, беги! Забирай детей и беги, идиот!!!.."
И тут случилось странное. От котэнгу, замершего на полу, отделилась ослепительно-чёрная тень – и устремилась к нелепому красно-белому шару, равнодушно дрейфующему от стены к стене.
Хорошо, что быстро закрывать глаза Серафима уже потренировалась.
Вспышки, гром, грохот осыпающегося потолка и остатков стен, метания пола, собравшегося поменяться местами со стенами, но не решившего, с какой именно, визг раздираемой магии, вскрик брошенного на Серафимину балку Агафона – всё слилось в единую репетицию конца света, и единственное, о чем Сенька сейчас жалела – невозможность прикрыть голову руками. При падении небесных сфер наземь, известно всем, это – первая защита. Потом мир закружился, дыхание перехватило… и сознание, решив, что для него на сегодня впечатлений многовато, закрыло лавочку и ушло на перерыв.