Хозяйка расцветающего поместья
Шрифт:
Звездочка всхрапнула, присела на задние ноги.
Виктор дернулся, пытаясь перехватить поводья, но моя лошадь рванула вперед, и я поняла, что значит «с места в карьер». Я потянула на себя поводья, сперва вместе, потом по очереди — если удастся заставить Звездочку повернуть, ей придется сбавить ход. Однако лошадь не послушалась, продолжая нестись вперед. «Закусила удила, — промелькнуло в голове. — Вот, значит, как оно бывает».
Ветер свистел в ушах, стучали копыта, мир превратился в размытые пятна, и все, что мне оставалось, — упереться одним
Топот копыт словно бы раздвоился — или мне от страха начало мерещиться невесть что. Но звук становился все громче, а потом где-то на краю зрения я увидела серую гриву. Конь Виктора мчался во весь опор. Неужели тоже испугался и понес? Сердце, только что колотившееся в горле, стукнуло и пропустило удар.
Вот серый конь поравнялся со Звездочкой. Вот вырвался вперед на полголовы… и начал сдвигаться в мою сторону, тесня кобылу влево. Пальцы, державшие луку, онемели. Сейчас лошади столкнутся — почему-то воображение нарисовало мне скрежет шин и грохот металла — и конец нам обоим. Звездочка, заржав, попыталась опередить, но серый не уступал. Медленно, неотвратимо он заставлял мою лошадку смещаться к краю дороги, и я наконец поняла, что происходит. Виктор пытался остановить мою кобылу, преграждая ей дорогу. Вот Звездочка замедлила бег. Перешла с галопа на размашистую рысь, потом на шаг и остановилась, дрожа всем телом.
Виктор спешился одним движением, протянул ко мне руки, и я просто вывалилась из седла в его объятия, дрожа не хуже лошади.
— Все хорошо, — прошептал он мне в макушку. — Все хорошо. Ты молодец, не закричала и не выпустила поводья.
Глава 25
— Просто слишком перепугалась. — Я ткнулась лицом в его грудь. — Ты меня спас.
Муж крепче прижал меня к себе.
— Я же сказал, что буду рядом. Хорошо, что это случилось на открытом пространстве. В лесу было бы куда опаснее.
— Повезло, — хмыкнула я.
— Повезло, — очень серьезно подтвердил Виктор. Прошептал мне в макушку: — Я тоже очень испугался.
Негромко заржала Звездочка. Я высвободилась из объятий мужа, подошла к лошади.
— Напугали нас с тобой, девочка, да?
Кобылка, вздохнув почти как человек, положила голову мне на плечо. Я погладила ее морду.
— Ничего, маленькая. Ты не виновата. Сейчас отдышимся, успокоимся и тихонько поедем дальше.
— Ты не устаешь меня удивлять, — покачал головой Виктор.
Продолжить он не успел: к нам, запыхавшись и отдуваясь, подбежал Евгений Петрович.
— Анастасия Павловна, вы целы?
— Вашими молитвами, — процедила я.
— Простите меня, бога ради, бес попутал за понюшкой табаку полезть! Я должен вас посмотреть и выписать…
У меня зазвенело в ушах, в глазах потемнело, стерев весь мир, кроме лица доктора, продолжавшего что-то причитать.
— Простить? — зарычала я.
Ругань, черная, подзаборная, совсем не подходящая юной барыне, тем более княгине,
Широкая спина мужа заслонила мир.
— Евгений Петрович, вы меня очень обяжете, если будете держаться подальше от моей жены, моей матери и владений моей семьи.
— Прошу прощения, ваша светлость?
Я не могла видеть ни лица мужа, ни лица доктора, но в его голосе мне почудился страх.
— Если я случайно встречу вас в угодьях, принадлежащих моей семье, я буду очень, очень недоволен. Я достаточно внятен?
— Вполне, ваша светлость.
Я высунулась из-за плеча мужа ровно настолько, чтобы увидеть, как доктор отвесил церемонный поклон.
— Еще раз прошу простить мою неосторожность. Желаю здравствовать, Анастасия Павловна, и вам, Виктор Александрович. Передавайте мои наилучшие пожелания вашей почтенной матушке.
— Непременно.
Он развернулся и зашагал прочь — не слишком быстро, но и не медля. Я посмотрела ему вслед — ненависть мешалась с отвратительным ощущением беспомощности.
Доктор споткнулся и с размаху полетел носом в землю. Совсем как Иван когда-то. Я дернулась, но Евгений Петрович уже поднимался с земли. Отряхнулся — ветер донес приглушенное ругательство — и похромал дальше.
— А у тебя в самом деле тяжелый глаз, — заметил Виктор.
Я не поддержала шутку.
— Он сделал это специально. Пришел пешком, чтобы незамеченным покрутиться вокруг моего дома, а когда увидел нас, быстро сообразил, как испугать лошадь — и чтобы комар носа не подточил.
— Знаю, родная. — Виктор притянул меня к себе. — Но мы не можем ничего доказать. Понюшка табаку на дороге — не преступление.
Я кивнула. Вдохнула ставший такой родным горько-пряный запах его одеколона. Хорошо, что муж мне верит. Хорошо, что я не одна.
— Вернемся домой пешком? — предложил муж.
— Нет. — Я мягко отстранилась от него. — Нужно посмотреть, что там, в усадьбе — вдруг он успел снова напакостить? И я должна снова сесть в седло.
— Уверена? — Виктор заглянул мне в глаза.
— Да. Если я не решусь сейчас, не решусь уже никогда.
А верховая езда в этом мире — не развлечение, а необходимость.
Да в конце концов — чтобы какой-то гад напугал меня на всю оставшуюся жизнь!
— Не дождется! — вырвалось у меня.
Муж рассмеялся. Подобрал с земли мою тросточку — странно, что я не потеряла ее в самом начале. Выудил из кармана еще один кусочек морковки.
Я протянула ее Звездочке.
— Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда, девочка?
Схрумкав лакомство, кобылка ткнулась носом мне в плечо, словно извиняясь. Я погладила ее по шее.
Я подошла к Звездочке сбоку. На мгновение замешкалась — тело словно забыло все, чему научилось за сегодняшнее утро. Виктор молча подставил сложенные ладони. Глубоко вздохнув, я оперлась о его плечо, шагнула в руки и оказалась в седле.