Хозяйка расцветающего поместья
Шрифт:
— Каждой женщине нужны деньги на булавки, — улыбнулся он в ответ, — и прочие мелочи, о которых не стоит докладывать мужчинам. Оставь.
И я поняла, что спорить бесполезно. Придется учиться быть княгиней.
Я поймала вопрошающий взгляд мужа и кивнула.
— Начинай искать, — велел он. — Насколько я понимаю, Анастасия Павловна останавливаться не собирается. Будут и новые заботы, и новые работники. Да и у меня для тебя тоже прибавится дел.
Управляющий, не торопясь отвечать, посмотрел на
— Виктор Александрович прав. У нас обоих большие планы, а тебе не разорваться.
— Как прикажете.
Разговор перешел на дела Виктора. Отсылать меня он не стал, и я порадовалась этому. Однако решила не влезать в беседу, просто внимательно слушала и поражалась тому, какую кучу дел держал в голове управляющий. Посевная — а это значит, проследить за тем, сколько, чего, когда и где будет высеяно. Сколько людей нанять и какую плату им положить. Сад и огороды — и работники для них. Рыболовные пруды. Скот, который совсем скоро пора будет выпускать на луга и оставленные под паром поля, — и скота явно больше, чем одна моя лошаденка и три поросенка.
Мало того, Виктор с управляющим начали обсуждать строительство цеха для производства сахара и крахмала. Рецепт удалось доработать и найти подходящие технологии — часть из них уже применялась на сахарорафинадных заводах. Конечно, тот заводик, что планировали построить к осени, будет полукустарным в сравнении с огромными сложными предприятиями в моем мире, но ведь и в нашем мире все новое начиналось с небольшого и полукустарного. Виктор отправил прошение о привилегиях и на производство сахара и крахмала и надеялся на положительное решение.
Не так-то просто, похоже, быть барином — по крайней мере если не хочешь пустить по ветру все нажитое предками и оставить что-то приличное детям.
Правильно я решила попросить найти управляющего и для меня. И, пожалуй, мне понадобится прислуга в дом. Даже если я не буду собственноручно перекапывать грядки и сажать рассаду, за работниками понадобится присмотр, а, значит, времени у меня станет меньше. Оказывается, мне очень повезло с Дуняшей и Петром. Рассчитывать на то, что все нанятые люди будут такими же сообразительными и прилежными, не стоило, даже без пакостей от доктора.
А раз домашняя прислуга, значит, нужна экономка.
Марья, услышав предложение стать экономкой, замахала руками.
— Да ты что, касаточка! Экономки — они все ученые, у нас в Ольховке вон вообще барышня была, из разорившихся господ. И дворню в кулаке держала, и даже господа ее слушались, не просто же так барин ее сразу уволил, как барыню схоронили. А я куда со свиным рылом в калашный ряд?
— А ключницей согласишься? — решила я зайти с другой стороны.
Марья призадумалась.
— Ключницей можно. Хозяйство-то надо в порядке держать. И, ежели барин гнев
— Как будто ты мало на своем веку покрутилась, — улыбнулась я ей. — Отдыхай, пока отдыхается, как вода в доме снова будет, опять работы невпроворот навалится.
— Нет уж, касаточка. Коли ты меня взаправду ключницей сделать решила, значит, отдыхать негоже. Схожу в деревню, с девками поговорю. Дуню ты горничной оставишь али, как меня, возвысишь?
— Думаю, помощница тебе не помешает, — согласилась я. — С Дуней вы хорошо сработались, и учится она быстро. Только не спешишь ли ты в деревню? Сперва надо, чтобы вода в усадьбу вернулась, а потом людей возвращать.
— В самый раз, касаточка. Сперва мне самой послушать, что про кого в деревне болтают, посмотреть, поговорить, кто согласится, кто не захочет. Да и прямо бегом никто никого в усадьбу гнать не будет. Опять же, ладно в огород…
— В огород Егор Дмитриевич искать будет.
— Пусть ищет, с этими и ошибиться не страшно, попадется лентяйка, так и выставить можно. Вот кого в дом пускать, ты сама должна посмотреть да поговорить, это тоже время. Так что в самый раз. Ежели ты, конечно, дозволишь из дома отлучиться. Я у брата заночую. А как со всеми договорюсь, приду, тебе расскажу, там и решишь, когда народ звать да беседовать.
Я мысленно поежилась. Проводить собеседования, нанимая людей на работу, мне еще не доводилось.
— С Дуней ты мне поговорить, прежде чем в дом пускать, не предлагала.
— Дуняшу, умницу, я давно знаю. Надеялась, что ты к ней приглядишься да и оставишь. Так и вышло: к одной-то притираться легче. А тут сразу хотя бы троих надо нанять, да кухарку — готовить-то теперь на какую ораву придется! Работников кормить надо, так уж заведено. И повар бы тебе нужен. Настоящий. Как заведено: повар господам готовит, кухарка — людям.
— Вот не было печали, — проворчала я.
Очень хотелось завопить что-то вроде «Я передумала! Не надо никаких работников!»
И ведь это всего лишь небольшой дом и сад с огородом. А я еще мечтала вернуть свои, то есть Настенькины земли!
— Ничего, касаточка, — Марья ласково погладила меня по руке. — Глаза боятся, а руки делают. Потихоньку, помаленьку, со всем разберешься. Глядишь, и поднимешь хозяйство не хуже, чем при маменьке твоей было, а я помогу чем смогу. Чтобы радовалась она, с небес на тебя глядя.
В этом я была совсем не уверена, но спорить не стала. Отпустив Марью, доделала мазь для свекрови и понесла ей в комнату.