Империя проклятых

Кристофф Джей

– Хозяин, – сказал он.

– Обнажи клинок.

Парень повиновался, звон стали эхом пронесся в стропилах. Теперь все в зале наблюдали за разворачивающейся драмой, и сердце Диор забилось быстрее, когда она рискнула взглянуть на Рейн. Повернувшись к мечницам, собравшимся за троном Лилид, Никита подозвал Джиллиан.

– Иди сюда, дитя, – улыбнулся он.

Надо сказать, историк, что леди Джиллиан была собственностью Лилид, а не ее брата. И несмотря на опасность неповиновения, горничная бросила вопросительный взгляд на свою хозяйку. Лилид наморщила нос, словно утомленная

этими выходками и угрозой новой истерики.

– Что за игру ты затеял, Никита?

– Да, да, назови это игрой, – улыбнулся он, указывая на Диор. – Если Никита так дорого заплатит за салонные фокусы этой щепки, самое меньшее, что она может сделать, это развлечь его ими.

Теперь он сердито посмотрел на Джиллиан пылающими черными глазами.

– Иди сюда.

Голос Черносерда Хлыстом щелкнул по камню, и юная мечница повиновалась, спустившись с помоста, чтобы предстать перед Никитой и своим женихом. Моргана наблюдала за своей старшей сестрой, щеки, усыпанные веснушками, бледнели. Дыхание Джиллиан участилось, зрачки расширились, когда она посмотрела в глаза своему кавалеру. И тогда Никита, будто рюмку портвейна заказал после ужина, произнес простой приказ:

– Пронзи ее.

Этот момент длился вечность. Сердце Диор замерло, и все в свите Лилид затаили дыхание. Одному Богу известно, что творилось в голове Мейрона. Смотреть в глаза девушки, которую любишь, и понимать, что если ослушаешься, все будет потеряно – не только она, но и заговору, и заговорщикам придет конец. А кровь Грааля способна исцелять раненых, и Никита сказал, что это всего лишь игра…

С умоляющим взглядом, Джиллиан едва заметно кивнула, приказывая возлюбленному, ради всего святого, нанести удар. И Мейрон, с совершенно бескровным лицом, повиновался, как любой раб повиновался бы своему хозяину, пронзил мечом тело своей нареченной. Но ее младшая сестра не сдержала крика:

– Джилли!

– Замолчи, – рявкнула Лилид, хмуро оглядываясь через плечо.

Моргана наблюдала, как ее сестра поникла и упала на колени. Ее кавалер ударил не так, чтобы убить – все-таки ему приказали не это. Он вонзил свой клинок в живот Джиллиан, где боль сильнее, но опасность меньше. Задыхаясь, Джиллиан прижала красные от крови руки к ране, когда Мейрон вытащил меч.

Диор сразу же подошла, чтобы вылечить ее, но Никита сурово взглянул на нее.

– Я не приказывал тебе двигаться, девочка.

Грааль взглянула на Джиллиан, чувствуя, как учащенно бьется пульс у нее под кожей.

– Простите меня, лэрд, я думала, вы…

– Не бойся, не бойся, – улыбнулся Никита, отмахиваясь от нее. – Придет и твоя очередь, – сказал он, поворачиваясь к своим рабам, и указал на Деклана. – Теперь ты иди сюда.

Тот шагнул вперед и встал рядом со своим дрожащим братом, ударив кулаком по нагруднику. Мейрон был бледен как полотно, он не сводил глаз с возлюбленной, которую только что заколол, а лужа ее крови медленно текла к его сапогам.

Черносерд перевел взгляд с Деклана на Мейрона.

– Это же твой брат, да?

– Да, хозяин.

– Хорошо,

хорошо, – улыбнулся Никита, протискиваясь между ними.

– Пронзи его.

Братья посмотрели друг на друга широко распахнутыми холодными от ужаса глазами, и это мгновение длилось целую вечность. Да, историк, здесь-то и крылась проблема, потому что вся охрана Никиты носила тяжелые нагрудники и кольчуги тройного плетения. Даже рабу было бы трудно проткнуть длинным клинком стальную пластину. Хотя юный Деклан мог проткнуть кольчугу своего брата под мышкой или у горла, это означало бы гораздо более быструю смерть, чем удар в живот.

Деклан посмотрел на своего лэрда.

– Его доспехи, хозяин…

– Давай, давай, я помогу тебе, – проворковал Никита и, взглянув на Мейрона, нежно улыбнулся. – На колени, мальчик.

– Слушаюсь, х-хозяин.

Не сводя глаз с брата, Мейрон опустился на камень. Весь двор Черносерда погрузился в такую тишину, что, клянусь, нам было слышно пение далеких волынок в завывании ветра. Не обращая внимания на неистовое биение наших крыльев о кожу, Диор шагнула вперед, беспомощно сжав пальцы в кулаки. Но Никита хищно вскинул голову, и его голос пронзил воздух:

– Стоять.

Он предостерегающе поднял палец, словно призывая ее к неповиновению.

– Стой, где стоишь, – повторил он уже мягче.

Именно вмешательство Диор избавило бедного Деклана от мучительного решения: его брат схватил клинок и прижал острие между плечом и шеей. Их взгляды встретились, Мейрон кивнул, бросив на Диор взгляд, полный безмолвной мольбы. А потом, стиснув зубы, он вонзил острие в собственную плоть, помогая брату нанести поражающий удар.

Деклан хватал ртом воздух, и его чуть не стошнило, когда он вытаскивал меч. Кровь хлынула потоком, ритмично пульсируя, струясь по коже Мейрона, пока его брат умирал у ног Никиты. Джиллиан застонала, протянула к своему кавалеру окровавленную руку, прижала к его ране и посмотрела сначала на Диор, затем на Лилид.

– Х-хозяйка?

– Что за глупости ты тут вытворяешь, Никита? – спросила Лилид. – Неужели у нас столько мечников, что мы можем позволить себе пустить их в расход за час до битвы?

– Не бойся, не бойся, – улыбнулся он. – Игра, как ты говоришь, скоро закончится.

Затем он посмотрел на Диор, сверкая черными глазами, словно призывая ее пошевелиться. Но Грааль осталась неподвижной, словно во власти его силы.

– Мой лэрд… – пробормотала она сквозь стиснутые зубы.

– Молчать, – рявкнул Никита и взглянул на Моргану. – Теперь ты иди сюда.

Кровных уз, а значит, и обязательств между мечницей и древним не было, и ей теперь руководил только страх – страх, который исходил от самих стен. Но, взглянув на Рейн, юная Моргана повиновалась, дрожа приблизившись к лэрду Дивоку и присев в реверансе. Теперь Диор покрылась потом, и пульс у нее бешено стучал. Она посмотрела на Аарона, но капитан избегал ее взгляда, крепко сжав челюсти, и его красивые волосы отливали золотом в угасающем свете.

Никита вынул меч из онемевших рук Деклана и передал его невесте юноши.