Империя проклятых

Кристофф Джей

Глаза самой Лилид были густо подведены тушью, а губы блестели от свежей крови. Некоторые называли ее Бессердкой. Женой Зимосерда. Одета она была как дерзкая придворная аристократка, но выглядела при этом какой-то безымянной богиней в давно забытом храме – статуей, высеченной из мрамора, которая простояла еще долго после того, как люди, поклонявшиеся ей, сошли в могилу. А потом статуя пошевелилась, то есть заговорила с Киарой навязчивым голосом, который разносился по всему забрызганному кровью залу.

– Милая племянница. Наши сердца радуются, ведь мы снова видим

тебя. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы в последний раз любовались твоей красотой. – Статуя убрала свою алебастровую руку с головы волка. – Подойди, позволь нам поцеловать тебя и разделить сердечную радость по поводу твоего возвращения.

– Моя госпожа. Вы оказываете мне честь.

Киара поклонилась еще ниже, но бросила быстрый взгляд на своего темного отца. Диор напряглась, потому что по залу побежал электрический ток, как будто у сотни волков шерсть на загривках стала дыбом. Никита молчал, не двигаясь, когда Лилид поманила Киару пальцами с накрашенными ногтями.

– Прошу тебя, племянница. Подойди ближе.

Киара повиновалась и взошла на возвышение под взглядами каждого дьявола в зале. Когда она приблизилась, огромный бледный волк зарычал, но Лилид шепотом утихомирила зверя. И когда Мать-Волчица наклонилась, Бессердка схватила ее за загривок. Диор вздрогнула, услышав треск хрящей, скрежет костей, и Киара упала на колени, когда Лилид сдавила ей шею. Казалось невероятным, что такая стройная, такая прекрасная дама взяла верх над такой могучей убийцей, как Мать-Волчица. Но Лилид Дивок была вовсе не хрупкой – на этом троне восседала не статуя, а чудовище, древнее и достаточно сильное, чтобы заявить на него свои права.

– Час твоего прибытия давно прошел, племянница Киара, – строго сказала она. – Мы бессмертны, но скот во внешней части города не имеет такого благословения. И дети вечно голодают.

Киара смогла только прохрипеть ответ, горло у нее было сдавлено так сильно, что она едва дышала.

– Прошло две луны с тех пор, как тебя послали пополнить наши запасы. – Лилид скривилась, окинув темным взглядом собравшихся. – Нашим лордам крови грозила опасность умереть от голода. Драйганну только и остается, что избивать до крови своих любовниц, пока мы все не устанем от этого зрелища.

По залу разнесся тихий смех. Мужчина с татуировками поднял свой кубок и ухмыльнулся, золотые клыки блеснули сквозь пропитанную кровью бороду. А дева-чудовище рассмеялась в ответ.

– Сестра, – произнес Никита.

Смех резко стих, словно младенец задохнулся в своей кроватке. Лилид оторвала взгляд от собравшихся и посмотрела на брата, голос графа был холоден, как осенний ветерок.

– Мир.

Губы Лилид изогнулись в улыбке инженю, хотя в глазах не было ни капли теплоты. И, чмокнув Киару в щеку, она ослабила хватку. Мать-Волчица отшатнулась, на коже у нее осталось красное пятно от губ Лилид. Бледный волк облизнулся, не сводя глаз с Диор.

– Что-то ты и вправду сильно запоздала, дочь моя. – Никита нахмурился, сцепив бледные пальцы. – Запасы в ольдтуннских

загонах становятся все скуднее. Почему ты так долго не возвращалась?

– Лэрд и отец, прошу прощения, – прохрипела Киара. – Но зимний холод и жажда грязнокровок лишили твои земли того небольшого количества скота, который еще там оставался. Как ты и предупреждал, нам пришлось странствовать за границами твоих владений в поисках чего-то большего, чем жалкие остатки, чтобы наполнить твою чашу.

– Но ты ее все же наполнила, надеюсь?

– Наполнила, и даже с лихвой. – Мать-Волчица вздернула подбородок, и глаза ее заблестели, когда она посмотрела на своего повелителя. – Я пришла из Авелина и принесла его пыль на подошвах, его щедрые дары в ладонях и кровь Габриэля де Леона на руках.

При упоминании имени моего брата настроение в зале резко упало. Татуированный по имени Драйганн поднялся на ноги, сердито нахмурившись.

– Черный Лев…

– Спаситель Бах-Шиде, – безрадостно улыбнулась Лилид. – Освободитель Трюрбале.

– И убийца нашего благородного отца, – прорычал Никита.

– Враг, которого мы считали мертвым и хорошо похороненным. – Драйганн швырнул свой кубок в стену, забрызгав камень алым. – И теперь ты говоришь, что этот трижды проклятый шлюший сын еще жив?

– Жил, – поправила Киара, оглядывая комнату с хищной улыбкой. – Но недолго. И это мои руки привели его к гибели, кузен.

В зале воцарился настоящий фурор, и Диор, стоя на коленях посреди этой вакханалии, низко опустила голову. Она всегда верила в моего брата, в его клятву, что он никогда ее не покинет. Но, конечно, даже она сомневалась, что он смог выжить после падения в ледяную бездну. Воздух вокруг нее наполнился хаосом, вампиры вскакивали на ноги, выкрикивали вопросы, поднимали кубки, выплевывая имя Габриэля, будто оно было святой водой у них на языке.

– Тихо!

Команда прозвучала пушечным выстрелом, эхом отскакивая от камня.

Лилид обвела взглядом сородичей, и ее взгляд не терпел возражений.

– Сын мой. – Она посмотрела на Палача, и ее черные глаза заблестели. – Мать-Волчица говорит правду? Этот ублюдок-среброносец, убивший великого Толева, действительно мертв?

Кейн взглянул на Киару, ощетинившуюся молчаливой угрозой.

– Цена была высока, графиня, – пробормотал Кейн. – На берегах Мер был убит кузен Рикард. Но Черный Лев повержен. Собственной рукой моей дорогой кузины.

По залу пронесся громкий рев, и Мать-Волчица выпрямилась, высоко подняв подбородок. Когда стены отозвались эхом кровавой лести, Киара посмотрела на Никиту.

– Я принесла тебе не только эту радостную весть, великий отец, – улыбнулась она. – Я предлагаю тебе еще один подарок, чтобы сильнее подсластить этот триумф. – Киара величественно отступила в сторону, указывая на железный ящик, стоявший на каменном полу у нее за спиной. – Замечательного внука вашего рода.

При этих словах по залу пронесся рокот, и Никита подался вперед на своем троне.