Инженер Петра Великого 2

Гросов Виктор

И тут — на тебе! Как шибанет!

Сперва звук какой-то гадкий, шипящий, из самой печи, из ее нутра. Потом — глухой треск, будто лопнуло что-то внутри, пол под дрогнул ногами. И следом, прямо из-под нижних кирпичей кладки, там, где каналы для дутья подходят, — огненная струйка! Сперва тоненькая, как змейка, а потом как хлынет! Раскаленный чугун! Ручеек, потом речка, потом целый поток огня по полу цеха попер, шипит, трещит, все на пути жрет, доски под ногами мгновенно задымились!

— Шэйссе! Дырка! Печь течет! — заорал побледневший Шульц, шарахаясь назад.

— Все назад, живо! Разойдись! — рявкнул я, расталкивая мужиков,

застывших столбом, еще и рты разинув от ужаса.

Тут и началось суматоха. Огненная река становилась все шире, уже к деревянным конструкциям цеха подбирается, к лесам вокруг формы. Резко запахло паленым деревом — не хватало еще пожара вдобавок! Какой-то бедолага из рабочих схватил ведро с водой и плеснул в огненный поток — да куда там! Что слону дробина. Только пар столбом как ударит, шипение адское, а огонь знай себе льется и льется, полцеха в пылающее болото превращает.

Все. Плавке — кранты. Тонны чистейшего отборного чугуна, на который столько сил ухандокали, столько лучшей руды и угля извели, — все коту под хвост, лужами на полу застывает превращаясь в бесполезные чушки. Но это полбеды! Хуже всего — печь! Новехонькая, блин! Лучшая на заводе, мой проект, гордость! Только-только запустили! Теперь хрен поймешь, что там с ней случилось, пока не остынет через несколько дней. Но повреждения серьезные, раз у основания прорвало. Ремонт влетит в копеечку и затянется на недели. А значит — прощай, государев заказ на корабельные пушки. Срыв. Позор. И вопросы будут…

Стоим, смотрим на это огненное шоу. У мужиков лица — белее мела, руки трясутся. Шульц волосы с парика дерет, по-немецки ругается. Тут и Шлаттер примчался на шум, как коршун на добычу. Руками развел, побагровел весь — то ли от злости на меня, то ли от скрытой радости, хрен его разберет, этого старого интригана.

— Авария… Несчастье… — промямлил кто-то из старых мастеров, крестясь. — Видать, кладка не сдюжила… Аль перегрели маненько, прости Господи…

— Какое несчастье?! Ротозейство! Разгильдяйство! Головы поотрывать мало! — тут же взвился новый обер-мастер, назначенец Шлаттера, уже ищет, на кого бы всех собак спустить, и ехидный взгляд на меня кидает.

А я смотрел на эту дыру в печи, откуда огнем хлещет. Не верю! Ни в какую аварию, ни в какое разгильдяйство! Печь — новая, под моим личным присмотром сложена, из лучшего, что было! За температурой следили — как никогда! Не могла она сама по себе так подло, у самого основания, потечь! Слишком уж… вовремя. Аккурат тогда, когда мы почти у цели были. Когда вот-вот должна была родиться деталь для пушки, которая могла весь расклад на море поменять! Нет, тут чисто сработано.

Подстроено. Диверсия. Тихая, подлая, под производственную аварию замаскированная. Ударили по самому больному — по моей технологии. Враг снова зубы скалит. Только вот КТО? Это уже не завистники заводские типа Лыкова. Масштаб не тот. Тут что-то посерьезнее. Кто-то, кто понимает, чем я тут занимаюсь? Шпионы? Враги государства, которым сильный русский флот не нужен?

Пожар в литейке мы кое-как угомонили. Можно сказать, всем миром тушили — засыпали эту огненную реку песком пополам с землей, заливали водой все, что хоть как-то могло тлеть. В цеху после этого дым стоял едкий столбом. Работу остановили.

Сразу же состряпали комиссию — разбираться, как дошли до жизни такой, что за «несчастный случай». Вписали туда нового обер-мастера, немчуру этого,

Крамерса, еще пару каких-то хмырей из конторы, ну и меня! Вот уж спасибо. Видать, Шлаттер решил: раз печь по твоим придумкам строили, Смирнов, ты и расхлебывай. А может, хитрец старый надеялся, что я там сам на себя какой косяк в конструкции найду, и дело с концом.

А мне того и надо! Теперь хоть на законных основаниях мог сам во все дыры нос сунуть и докопаться до правды. А то, что это была диверсия, я был уверен на все сто, чуйка моя редко подводит.

Ждали, пока эта махина остынет! Потом мужики полезли разгребать это побоище: чугунные блины остывшие ломами отдирали, песок, битый кирпич выгребали. Наконец, добрались до самой дыры — пробоины внизу печи, откуда все и хлынуло.

Я натянул кожаные рукавицы потолще, старый фартук, и полез внутрь первым, пока эти «члены комиссии» снаружи чинно совещались, пыхтя от важности. Внутри еще жарко было, пекло знатно, воняло остывшей золой. Осмотрел все внимательно, каждый кирпичик. Ну да, кладка в этом месте — в хлам, кирпичи оплавились, потрескались. На первый взгляд — ну точно, либо перегрели дурни, либо кирпич бракованный попался. Классика жанра.

Но я полез глубже, туда, где канал для дутья подходит — к фурме. Сама труба медная, через которую воздух гнали, целая оказалась. А вот вокруг нее…

И тут я аж замер. Нашел! То, что искал!

Один из железяк крепежных — то ли болт здоровый, то ли стяжка, которая огнеупорный блок у фурмы держала — лопнула. Но лопнула, зараза, не просто так! На изломе, который я от копоти пальцем оттер, четко виден… надпил! Тонкий, собака, еле заметный, но ровненький такой, инструментом сделанный! Вот сволочь! Это ж надо было додуматься — заранее надпилить стяжку в таком месте! Понимал ведь, гад, что рано или поздно, на полной мощности, под температурой да давлением, она и крякнет. Этот надпил ее ослабил, она и не выдержала. Блок кирпичный сместился — вот тебе и щель, куда вся эта огненная жижа и рванула. Это ж не просто так поджечь что-то, тут понимать надо, как печь устроена, где самое слабое место будет при таком-то режиме!

Чудо, что все это не залило металлом и получилось найти. Или на то и был расчет? Видать, повезло.

Вот причина! Никакая не халатность работяг и не мой просчет! Чистой воды подлянка, диверсия! Кто-то заранее, может, еще когда печь клали, а может, когда чистили недавно, подсуетился, оставил «подарочек». И ведь как рассчитал, гад — точно под самую ответственную плавку, когда мы были в шаге от успеха!

Кто? Да хрен его знает! Любой мог — каменщик, что печь клал, рабочий, что ее обслуживал. Десятки людей там ковырялись. Ищи теперь ветра в поле! Вредитель делал это не по своей дурости, а по указке.

Я осторожно вылез из этой душегубки, обломок стяжки с подлым надпилом в кулаке сжимая. Подошел к комиссии. Эти все еще топтались снаружи, языками чесали про «разгильдяйство плавильщиков» да «недосмотр начальства».

— Господа, — говорю я. — Причина аварии — не халатность, да и не в конструкции дело. Вот, полюбуйтесь.

Протянул им обломок.

— Стяжка крепежная. Из кладки. Видите? — ткнул пальцем в надпил. — Надпилено. Инструментом. Намеренно. Половину ровно надрезали, а дальше — разорвало давлением. Так что это не несчастный случай, господа хорошие. Это диверсия. Кто-то очень хотел, чтобы эта печь вышла из строя и именно сейчас.