История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров

Лачаева Марина

Известны сочинения не только действовавших сотрудников, но и бежавших из России лиц, которым за границей пригодились навыки, полученные ими в Посольском приказе. Перед теми, кто сбежал, не стояло программной патриотической установки. Вполне объяснимо, они проявляли враждебную настроенность к России, получившую отражение в их текстах.

Одним из таких сбежавших за границу авторов был Григорий Карпович Котошихин (Кошихин) (казнен в Швеции в 1667), бывший подъячий Посольского приказа. После побега из России в Польшу он перебрался в Пруссию и далее в Любек и в Швецию [294] . По заказу шведского правительства с «ободрения» государственного канцлера Швеции графа Магнуса Делагарди в 1666 г. Котошихин составил «Описание Московского государства, различного

сословия людей, в нём находящихся, и их обычаев, как во время радости, так и во время печали, а также описание их военного дела и домашней жизни».

294

В 1666–1667 гг. он жил в Стокгольме под именем Ивана Александра Селицкого, где был обвинен в убийстве своего домохозяина и казнен.

Наибольший вклад в составление книг по истории внес Артамон Сергеевич Матвеев (1625–1682) [295] , глава Посольского приказа в 1671–1676 гг. На этом посту он сменил А. Л. Ордина-Нащокина. Матвеев имел одну из самых больших библиотек в России. Под его руководством был составлен справочник по дипломатической переписке – «Большая государственная книга» или «Титулярник», а также «История русских государей, славных в ратных подвигах, в лицах» и «История избрания и венчания на царство Михаила Федоровича».

295

А. С. Матвеев. Дипломат. Воспитывался при царском дворе вместе с будущим царем Алексеем Михайловичем; был воспитателем Н. К. Нарышкиной – матери Петра I. Погиб во время стрелецкого бунта.

Матвеев считал, что Россия должна все свои силы сосредоточить на решении важнейшей проблемы – присоединении Правобережной Малороссии. В присоединении Малороссии к России Матвеев видел «прицепление естественной ветви к ее историческому корню». Он считал, что об уступке Киева полякам «и помыслить страшно». Свои концептуальные представления он старался реализовать, будучи дипломатом, и содействуя упорядочению малороссийских дел, усилению в Малороссии московской власти.

В «Титулярнике» впервые была воспроизведена иконография московских государей и патриархов с конца XVI в., а также портреты и титулы тех монархов Европы и Востока, с которыми поддерживала дипломатические отношения Россия. Текст, доказывающие законность и преемственность династии Романовых от Рюриковичей и ее богоизбранность, писали дипломат и писатель, выходец из Молдавии Николай Гаврилович Милеску-Спафарий и подъячий Посольского приказа Петр Долгово. В создании миниатюр «Титулярника», подчас имевших портретное сходство, участвовали ученики Симона Ушакова: И. Максимов, Д. Львов, Г. Благошин и др. [296] Поскольку большое внимание было уделено описанию отношений России с государствами и народами Запада и Востока, «Титулярник» стал первой книгой по истории внешней политики России [297] .

296

Историография истории России до 1917 года / под ред. М. Ю. Лачаевой. – Т. 1. – М., 2003. – С. 72.

297

Там же.

Первой научной монографией можно по праву считать «Скифскую историю» (1692) стольника Андрея Ивановича Лызлова (род. в 1650-е гг. – ум. не ранее 1697), выдающегося историка допетровской эпохи, участника Крымских (1687, 1689) и Азовских (1695–1696) походов.

Труд Лызлова готовился для Посольского приказа, находившегося в 1680-е гг. в ведении В. В. Голицына, под командой которого Лызлов служил во время Чигиринских и Крымских походов. Практическое предназначение работы и предопределило ее принципы: прагматизм и отсутствие провиденциализма.

Главный труд Лызлова посвящен истории обороны России и героическому сопротивлению, которое оказывалось турецким завоевателям. Автор подробно излагает ход осады Константинополя

в 1453 г., анализирует причины успехов осман, указывая на «междоусобные христианские развраты и нестроения», стяжательство и захватнические тенденции правителей западных стран. Он пишет, что из всех европейских правителей на призыв византийского императора помочь в борьбе с турками откликнулся только московский князь Василий Дмитриевич, приславший ему в конце XIV в. с монахом Иродионом Ослебятей «много казну». Важнейшим уроком гибели Византии Лызлов считает необходимость объединения перед угрозой завоевания, разума и стремления к миру.

Показывая силу Османской империи, которой она обладала к концу XVII б., тем не менее, Лызлов подчеркивает, что даже в моменты наивысших военных успехов Турция была уязвима. Опираясь на факты, он подчеркивает, что в результате упорного народного сопротивления в разных странах турки периодически терпели поражения, и формулирует тезис о том, что их военные победы преходящи. К концу XVI в. все ощутимее для турок становилось сопротивление им в Европе. Лызлов проводит мысль о необходимости единства действий европейских народов во главе с Россией против турок, подготавливая концептуальное обоснование будущего наступательного внешнеполитического курса.

Возможность создания международной коалиции против Османской империи Лызлов доказывает, характеризуя героев сопротивления, среди которых были представителей разных стран и народов. В их числе: генуэзец Джованни Джустиниани Лонго, герой обороны Константинополя в 1453 г.; венгр Иоанн Гунеад (Янош Хуняди, по прозвищу Корвин) (1407–1456), прославившийся в сражении на Косовом поле в 1448 г. во время обороны Белграда. Он задержал продвижение турок в Венгрию. Милош Обилия – сербский герой Косовской битвы 15 июня 1389 г. Албанский князь Георгий Кастриоти (ок. 1405–1468) руководил борьбой албанского народа против османских завоевателей. Он имел связи с венгерским героем Иоанном Гунеадом. Таким образом, Лызлов поставил задачу координации и объединения усилий для противостояния, а в дальнейшем и борьбы с грозным противником.

Лызлов анализировал этногенез восточных народов, объяснял особенности мусульманской религии, раскрывал сложности международных отношений в Европе в XIV–XV вв. с целью выявления перспектив развития Российского государства. Для Лызлова «скифская история» является широким понятием, которое включает в себя этническую историю восточных и южных соседей славянских племен, проблему взаимоотношений Руси с кочевниками, историю Золотой Орды и тех татарских юртов, на которые она в конце концов распалась, а также историю турок Малой Азии и особенно Османской империи, южного соседа Российского государства, отношения с которым к концу XVII в. стали выходить на первый план в российской внешней политике. Не случайно наиболее подробно освещены сюжеты, связанные с историей Османской империи и ее вассала – Крымского ханства – в то время злейшего врага Российского государства. Лызлов рассмотрел характер подчинения Крымского ханства Османской империи.

История Лызлова стала первым в России исследованием истории Османской империи и Крыма, османо- и крымско-русских отношений. В создании такой работы Лызлов опередил европейскую (французскую, английскую и венецианскую) историографию, также проявлявшую в то время интерес к Османской империи и собиравшую о ней сведения. Французский король Людовик XIV (1639–1715) издал специальные указы о сборе сведений об Османской империи. Его усилия поддерживали кардинал Ришелье, позднее – Ж. Б. Кольбер. В то время французское посольство в Стамбуле было научным центром, собиравшим турецкие рукописи. Французские дипломаты проходили специальную стажировку, что позволило им стать первыми французскими учеными-востоковедами.

Лызлов в Османской империи и Крымском ханстве не бывал. Но свое исследование он создал на основании максимально возможного тогда привлечения источников и литературы и их критического анализа. Лызлов привел обширный список использованной им отечественной и зарубежной литературы на русском и польском языках, а также латыни. В числе русских источников Лызлов активно пользовался «Степенной книгой» и «Синопсисом», «Историей о великом князе московском» А. М. Курбского. Одним из первых Лызлов применил историографический метод.