Из тупика
Шрифт:
– В том, что Ленин стукнет кулаком, я не сомневаюсь, - невозмутимо произнес Уилки и внес свою фразу в протокол.
– Лятурнер, - спросил он потом, - а ты, дружище?
Лятурнер малость помялся.
– Я уже присмотрелся к большевикам, - сказал он.
– И заметил, что они очень ловкие политики, которые в целях своей революции умеют использовать и нас, представителей иного им лагеря... Мой вывод: невзирая ни на какие требования немцев в Бресте, нам уходить отсюда нельзя. Мы еще можем здорово пригодиться!
"Обтекаемо", -
– Теперь вопрос о Главнамуре, - напомнил лейтенант связи.
– С погребением контр-адмирала Ветлинского Главнамур не должен быть погребен в одном гробу вместе с его начальником. Надо что-то срочно придумать. Главнамур не был популярен. Это так!
Басалаго высказал перед собранием давно обдуманное:
– Функции Главнамура следует передать новой организации. С теми же правами, что и Главнамур, но под иным названием... более доходчивым для простонародья.
– Именно?
– спросили его.
– Народная коллегия, ответил Басалаго.
– Бесспорно, эта коллегия должна существовать от имени Российской Народной Федеративной Республики.
Консул Холл выпрямился на стуле, вытянул ноги.
– Нам, - подчеркнул он голосом, - это безразлично. Вы, русские, вправе придумывать какие угодно названия. Мы, англичане, не вмешиваемся в чужие дела.
– Это так, но я не согласен с консулом, - строго произнес адмирал Кэмпен.
– Точная редакция названия имеет очень большое значение. Так, например, что такое совдеп? Я просмотрел русский словарь - такого слова там нет. Я абсолютно не понимаю этого слова. Не лучше ли нам писать просто: совет? А какой совет - это уже дело власти на местах.
– Мы над этим подумаем, - обещал адмиралу Брамсон, хорошо понимавший разницу между Советом депутатов (совдепом) и просто советом... В совет можно очень просто и назначить людей, а не выбирать их!
Неожиданно, в облаке морозного пара, разматывая на шее громадный шарф, ввалился в комнаты великан - с темной кожей лица, яркогубый и глазастый американец в форме офицера флота.
– Виски!
– потребовал он от самых дверей.
Все захохотали. Уилки представил гостя:
– Вот и Америка появилась. Лейтенант Мартин! Военно-морской атташе Соединенных Штатов в Мурманске!
Адмирал Кэмпен смеялся дольше всех.
– Этих американцев никогда не дозовешься! Они приходят к шапочному разбору. Но зато потом никак их не выжать обратно. Уилки, - сказал адмирал, - я думаю, теперь дело за виски!
Первый тост.
– Чтобы флаги Стран доброго Согласия, - сказал Басалаго, побледнев, не были спущены над скалами Мурмана!
Он побледнел не напрасно: эта минута была ответственнейшей в его карьере. И, побледнев, он ждал...
И вот случилось - консул Холл опустил бокал:
– Вы не дипломат, лейтенант. Нашим флагам необходимо документальное подтверждение от большевиков,
Басалаго сел - как в лужу - и злобно прошипел Брамсону:
– Пожалуйста, оставьте свои старорежимные замашки. Если я говорю, что совдепщик Юрьев нужен, значит, он нужен...
Лейтенант Уилки прислушался к их грызне.
– А почему не пригласили Небольсина?
– спросил лейтенант.
– Он для этого не годится, - ответил Басалаго.
– Отчего же? Аркашки - хороший парень. А дорога, начинаясь отсюда, от Семеновой бухты, заканчивается в Петрограде... Так что Аркашки годится. Вполне годится!
Через весь стол, по направлению к Брамсону, тянулся с бокалом, что-то громко крича, лейтенант Мартин - американец.
– Не обращайте на него внимания, - посоветовал Лятурнер.
– Разве можно к американцам относиться серьезно? Это же оболтусы, и растяпы, каких свет не видывал!!
– У них техника, - сказал Брамсон.
– У них деньги, - сказал Басалаго.
– И больше ничего у них нет, - сказал Уилки.
– Даже традиций!
– заключил Лятурнер.
Глава пятая
– Разьезд сорок три на проводе... Разговаривайте!
Небольсин подышал в кожаный раструб:
– Сорок третий? У аппарата начальник дистанции. Как у вас с заносами после метели? Отвечайте.
Ответ был неожиданным - длинная немецкая фраза.
– Я вас не понял, - сказал Небольсин, растерявшись.
Тогда ему ответили, на финском языке.
– Алло! Алло!
– закричал Небольсин.
– Это сорок третий? Барышня, с кем вы меня соединили?
Тоненький голосок девушки:
– Как и просили: сорок третий разъезд...
Небольсин был человеком крепким, но тут ему стало худо. Нащупал под столом старую галошу и долго совал в нее ногу.
"Бежать! До мурштаба! Скорее!"
И путеец ворвался в штаб с криком:
– Финны! На сорок третьем уже финны!
– Ошибаешься, - поправил его Басалаго.
– Это не финны, это пошли на нас немцы...
С этого дня на Мурмане только и говорили, что о немецкой угрозе. Об этой же угрозе Юрьев и Басалаго телеграфировали в Центр. "Рука Людендорфа тянется к Мурману", - утверждали англичане.
* * *
На забитых составами путях Басалаго отыскал штабной вагончик, в котором поселился недавно прибывший генерал Звегинцев.
– Николай Иванович, - сказал лейтенант с приятной улыбкой, - наступил момент нацепить старые шпоры. Над Мурманом, кажется, встает солнце Аустерлица... Вы, надеюсь, уже вошли если не в курс, то хотя бы во вкус нашего дела?
Звегинцев с трудом оторвался от казенных бумаг.
– Вхожу, - растерянно произнес он.
– Но здесь все так запутанно, такое обилие течений, ситуаций, каналов, и по каждому из каналов что-то несет... Разную дрянь!