Избранные сочинения в шести томах. Том 4-й
Шрифт:
Вскочив на ноги, Джэб, махая, над головой шляпой, выкрикивал оскорбления.
Без лишних слов, будто по молчаливому уговору, с пол¬ сотни солдат бросились к дурачку. Лайонел не успел даже крикнуть, как дюжина рук приподняла барахтающегося Джэба в воздух, пронесла его несколько шагов, и мгнове¬ ние спустя он уже с такой стремительностью летел куба¬ рем с крутого склона, что докатился до самой воды. Но, поднявшись на ноги, неустрашимый Джэб, махая над головой шляпой, продолжал выкрикивать оскорбления, затем вывел спрятанную за штабелем бревен лодку, вско¬ чил в нее и, преследуемый градом камней, выплыл в про¬ лив, где легкое суденышко быстро затерялось среди множества сновавших взад и вперед лодок. Но с беспокой¬ ством следивший за ним Лайонел видел, как Джэб пристал к берегу и вскоре скрылся из виду в затихших улицах городка. Пока разыгрывалась эта маленькая интермедия, траге¬ дия шла своим чередом. Ветер поднял пелену дыма, засти¬ лавшую гребень холма, и медленно погнал ее на юго-запад, открыв взору арену кровавой схватки. Лайонел заметил мрачные и многозначительные взгляды, которыми обменя¬ лись оба генерала, когда отняли от глаз подзорные трубы, и, взяв ту, что протянул ему Бергойн, понялт чем они вызваны, увидев число убитых, усеявших подступы к ре¬ дуту. Тем временем офицер, прибывший с поля боя, передал двум генералам какой-то важный приказ и поспешил к своей лодке, как человек, сознающий, что от его быстроты зависят жизнь и смерть множества людей. — Передайте, все будет выполнено, — повторил вслед удалявшемуся офицеру Клинтон, хмуря брови. — Артилле¬ рия получила приказ и выполнит его без отлагательства. — Вот, майор Линкольн, — воскликнул его любящий пофилософствовать коллега, — одна из самых тяжелых обя¬ занностей солдата! Драться, проливать свою кровь и даже умереть за монарха — его счастливое право; но подчас на его долю выпадает грустный долг — быть орудием возмез¬ дия. Лайонелу недолго пришлось ждать объяснения: вскоре раскаленные ядра, описывая
долью, весело забегали по тлеющей дранке. Молодой чело¬ век с болью в сердце смотрел на разгорающийся пожар, и ему показалось, что он прочел глубокое сожаление в гла¬ зах того, кто не колеблясь отдал жестокий приказ спалить город. Когда люди становятся свидетелями таких событий, часы кажутся минутами и время летит так же незаметно, как жизнь, ускользающая из-под ног старости. Смешав¬ шиеся шеренги англичан были остановлены у подножия холма, и солдаты, повинуясь команде офицеров, снова стали строиться с примерной дисциплиной и порядком. Свежие батальоны, только что прибывшие из Бостона, гордо мар¬ шируя, влились в колонны; все указывало на то, что близится новая атака. Когда прошла первая минута оцепе¬ нения, вызванная неудачей англичан, войска и батареи принялись стрелять по драгу с удесятеренной силой. Ядра бешено перепахивали травянистый склон, а черные угро¬ жающие бомбы, казалось, парили над редутом, будто воз¬ душные хищники, готовые низринуться на добычу. Но за низкими земляными брустверами все было тихо и недвижимо, словно их защитникам и дела пе было до исхода этой кровавой битвы. Только на несколько мгнове¬ ний на бруствере появился высокий старик; он неторопли¬ во шагал по валу, хладнокровно разглядывая расположение отдаленных линий английских войск, потом его нагнал какой-то человек, и, обменявшись несколькими словами, они скрылись за насыпью. Лайонел услышал, как в толпе шепотом произносили имя Прескота, и подзорная труба не обманула его, когда ему показалось, что спутник старика — тот самый благородный незнакомец, который председатель¬ ствовал на тайном политическом собрании. Все глаза следили теперь за продвижением батальонов, которые вновь стягивались к редуту. Головы колонн уже были в виду неприятеля, как вдруг со стороны горящего городка вверх по склону устремился человек; пренебрегая опасностью, он остановился на естественном гласисе и торжествующе замахал шляпой. Лайонелу даже показа¬ лось, что он слышит ликующий возглас, и по нескладной фигуре узнал дурачка, прежде чем тот успел спрыгнуть за вал. Правый фланг англичан снова скрылся в фруктовом саду, а колонны, двигавшиеся прямо на редут, опять в образцовом порядке развернулись с той внушительной 201
четкостью, которая достигается только дисциплиной. Блес^ нули стволы ружей, наведенных на вал, и Лайонел услы¬ шал, как стоявший подле него Клинтон пробормотал: — Пусть только не открывает огонь и он ворвется в редут на острие штыков! Но это оказалось слишком тяжким испытанием даже для привыкших к опасности королевских солдат. Раздался залп, за ним другой, и скоро шеренги англичан вновь ис¬ чезли в дыму собственных выстрелов. Тут ударили с редута, новые клубы дыма слились с прежним в одно обла¬ ко, окутавшее сражающихся, словно затем, чтобы скрыть содеянное от зрителей. Раз двадцать за короткие двадцать минут майору Линкольну представлялось, будто непре- кращающаяся трескотня американских ружей замирает, подавленная тяжелыми и правильными залпами англичан, но потом залпы как будто стали слабеть и промежутки между ними удлиняться. Вскоре, однако, все стало ясно. Густой полог дыма, спустившийся теперь до самой земли, был порван в десят¬ ках мест, и видно было, что расстроенные ряды англичан в беспорядке отступают. Сверкающие шпаги офицеров тщетно пытались задержать лавину, и многие полки оста¬ новились, лишь достигнув лодок. Одобрительный гул, словно порыв ветра, пронесся над Бостоном, и люди гляде¬ ли друг на друга с нескрываемым изумлением. Тут и там с неосторожных губ срывался радостный возглас, и мно¬ гие глаза светились торжеством, которое не всем удавалось подавить. До этой минуты в душе Лайонела боролись два чувства: гордость за свою страну и воинский долг, но те¬ перь последнее возобладало, и он стал грозно озираться, словно ища человека, который посмел бы радоваться пора¬ жению его товарищей. Бергойн все еще стоял рядом с ним, с досады покусывая нижнюю губу, но его более опытный товарищ внезапно исчез. Быстро оглядевшись, Лайонел увидел, что тот уже спустился с холма и собирается сесть в лодку. В один миг Лайонел очутился на берегу и еще издали крикнул: — Подождите, ради бога, подождите! Сорок седьмой полк в бою, а я майор этого полка! — Подождите его, — приказал Клинтон с той мрачной радостью, с которой встречают в беде надежного друга, — и гребите так, словно дело идет о вашей жизни, более того — о чести Англии, 202
Когда лодка отчалила от берега, у Лайонела голова все еще шла кругом, но уже на середине пролива он пришел в себя и мог оглядеться. Огонь перекидывался с кровли на кровлю, и все четыреста домов Чарлстона уже пылали, как один огромный костер. В вышине со свистом проносились ядра, и черные борта военных судов неустанно изрыгали пламя. Среди этого грохота и всеобщего беспорядка анг¬ лийский генерал и его спутники выскочили на берег. Клинтон бросился в толпу солдат, и они, узнав его и услы¬ шав его голос, опомнились.и остановились. Но пришлось долго напоминать им о прошлой славе и доблести, прежде чем к солдатам, которое были обращены в бегство и те¬ перь, оглядывая свои поредевшие ряды, недосчитывались и половины однополчан, вернулось какое-то подобие му¬ жества. Среди войск стоял их суровый и непреклонный командующий, но от блестящих молодых офицеров, кото¬ рые утром веселой гурьбой вышли с ним из губернатор¬ ского дворца, не осталось никого: кто был убит, кто ра¬ нен. Он один был, казалось, спокоен среди общего смяте¬ ния и, как обычно, хладнокровно и решительно отдавал приказания. Наконец паника понемногу улеглась, и отваж¬ ные, но посрамленные офицеры, снова овладев положе¬ нием, восстановили порядок. Оба генерала отошли в сторону и посовещались, после чего начались приготовления к новой атаке. На сей раз отказались от блеска и парада; солдаты оставили ненужную амуницию, а многие даже скинули мундиры, так как солнце немилосердно пекло, да и жар от пылающего городка давал себя знать даже у воды. Колонны были пополнены свежими ротами, и с луга сняли большую часть войска, оставив там лишь небольшой заслон с задачей отвлекать американцев, залегших за оградой. Когда подго¬ товка завершилась, был дан сигнал к наступлению. Лайонел присоединился к своему полку, но, маршируя на фланге колонны, он мог видеть почти все поле боя. Впереди шел батальон, от которого после предыдущих атак осталась лишь жалкая горстка. За ним следовал отряд морской пехоты под командой старика майора; затем рас¬ терянный и унылый Несбитт со своим полком, среди офи¬ церов которого Лайонел тщетно высматривал добродушную физиономию Полуорта. Такие же колонны наступали спра¬ ва и слева, охватывая редут с трех сторон. Зерез несколько минут Лайонел ясно увидел перед со¬ 203
бой скромное и так и оставшееся незавершенным земляное укрепление, за обладание которым в этот день было на¬ прасно пролито столько крови. Над редутом по-прежнему царила тишина, словно там не было ни живой души, но вдоль бруствера чернели грозные дула, следившие за дви¬ жением подходивших колонн, как глаза тех страшных обитательниц наших лесов, которым молва приписывает способность завораживать свою жертву. По мере того как артиллерийская канонада стала затихать, грохот руша¬ щихся домов и зловещий рев пожара слева сделались еще явственнее. Из тлеющих развалин поднимались черные столбы дыма и, расползаясь все шире, нависали над укреп¬ лением грозной тучей, бросавшей мрачную тень на поле: сражения. Тут стало видно, как из пылавшего городка на холм устремилась большая колонна, после чего общее наступле¬ ние оживилось и ускорилось. По взводам передали, что противник приготовился, а вслед за тем последовала коман¬ да: «В штыки! В штыки!» — Ура! Вперед, ирландцы! — закричал Макфьюз, бе¬ жавший во главе колонны, выскочившей со стороны горя¬ щего городка. — Ура! — отозвался хорошо знакомый Лайонелу голос с безмолвствующего редута. — Пусть только сунутся на Бридс, народ научит их уважать законы! В такие минуты мысль работает молниеносно, и Лайо¬ нелу показалось, что его товарищи уже завладели редутом, как вдруг шквал огня обрушился на передние ряды. — ...адцатый батальон, вперед! — подгонял майор мор¬ ской пехоты. — Вперед, не то честь победы достанется во¬ семнадцатому! — Куда там — под таким-то огнем! — ворчали солда¬ ты ...надцатого батальона. — Тогда посторонитесь и пропустите морскую пехоту! Слабый батальон разомкнулся, и привыкшая к руко¬ пашным схваткам морская пехота с громовым криком бросилась вперед. Американцы, истратившие весь порох, теперь угрюмо отступали, и кое-кто в бессильной ярости бросал в неприятеля камнями. Подведенная англичанами пушка стреляла по короткому брустверу с фланга, и его ни¬ как нельзя было удержать, а когда колонны подошли бли¬ же к этому низкому валу, он послужил защитой как для оборонявших редут, так и для нападающих. 204
— Вперед, ирландцы! — снова закричал Макфьюз, взбегая на вал, лишь немногим превышавший его гигант¬ ский рост.
– - Вперед! — отозвался Питкерн, потрясая шпагой, на другом конце укрепления. — Победа наша! Над редутом вновь сверкнула лента пламени, и всех храбрецов, что последовали примеру своих офицеров, сме¬ ло как ураганом. Гренадер еще раз издал свой военный клич и рухнул головой вперед, в гущу врагов, а Питкерн опрокинулся на руки собственного сына. Прогремел крик: «Сорок седьмой, вперед!»—и
наклонился посмотреть, жив ли он. Когда американцам удалось наконец оторваться от противника, они беспоря¬ дочной толпой, унося своих раненых, быстро спустились в лощину между двумя холмами. Местность благоприятство¬ вала отходу, й пули, не причиняя вреда, с визгом проно¬ сились над их головами, а когда американцы достигли склона Банкер-Хилла, то уже оказались вне досягаемости английских ружей. Видя, что сражение проиграно, засев¬ ший за оградой отряд фермеров покинул луг и скрылся за гребнем холма, догнав своих товарищей. Солдаты с кр1иком преследовали их и, хотя пули не достигали цели, продол¬ жали посылать вдогонку врагу залп за залпом. Однако на вершине Банкер-Хилла уставшие солдаты были останов¬ лены, и отсюда они смотрели, как толпа американцев под неистовым фланговым огнем артиллерии бесстрашно пере¬ секла перешеек, словно большинство из них были неуяз¬ вимы. День клонился к вечеру. После того как противник исчез из виду, корабли и батареи прекратили обстрел, и вскоре там, где еще недавно свирепствовал жаркий бой, нельзя было услышать даже ружейного выстрела. Войска принялись укреплять холм, с тайим трудом отбитый у вра¬ га, а генералам не оставалось ничего другого, как уда¬ литься оплакивать дорого доставшуюся победу. Глава XVII Она заговорила? Нет, молчит. Взор говорит. Я на него отвечу. Шекспир, «Ромео и Джульетта» Битва при Банкер-Хилле произошла в июне— на лу¬ гах еще стояли неубранные копны сена, — но за летними жарами пришли осенние холода, опали листья и уже на¬ ступил изменчивый февраль с его метелями и морозами, а майор Линкольн все еще лежал на той самой кровати, куда его уложили, когда принесли в беспамятстве с Чарл- стонского полуострова. Все это время английским хирур¬ гам никак не удавалось извлечь глубоко засевшую пулю, а при всем знании и опыте у них не хватало духу 206
перерезать некоторые артерии и сухожилия у единствен¬ ного наследника рода Линкольнов, не позволявшие им добраться до злополучного кусочка свинца, который, по их единодушному мнению, один препятствовал выздоровле¬ нию пациента. Так бедный Лайонел расплачивался за знатность, ибо, если бы на одре болезни томился Меритон, а не его хозяин, то он давно уже либо излечился бы, либо умер. Наконец, рассчитывая сделать здесь карьеру, из Европы прибыл предприимчивый молодой лекарь, кото¬ рый обладая большим искусством или большей самоуве¬ ренностью (что порой приводит к тем же результатам), без колебаний высказался за немедленную операцию. Штабные врачи лишь высокомерно кривили губы в ответ на требование своего решительного коллеги, довольствуясь сперва лишь этим молчаливым свидетельством своего пре¬ зрения. Но, когда друзья и родственники больного, всегда готовые внять шепоту надежды, дали согласие на то, что¬ бы самонадеянный приверженец зонда прибег к своим инструментам, его ученые собратья не только разомкнули уста, но подняли крик. И вот день-два даже измученные дежурствами, валившиеся от усталости молодые офицеры, забыв об опасностях и лишениях осады, с глубокомыслен¬ ными лицами старались вникнуть в непонятную тарабар¬ щину ученых мужей, и люди, которые даже перед лицом врага сохраняли невозмутимость, слушая их, бледнели и трепетали. Но, когда стало известно, что пулю благополуч¬ но извлекли и больной поправляется, воцарилась тишина, которая была несравненно более зловещей для рода чело¬ веческого, чем предшествующая буря. И вскоре смелый врач получил всеобщее признание как создатель новой теории. Чуть ли не все университеты Европы присвоили ему степень доктора медицины, старые понятия быди изменены в угоду новым фактам, и, прежде чем закончи¬ лась война, несколько тысяч слуг его величества и немало патриотов-колонистов расстались с жизнью по всем пра¬ вилам науки благодаря этому открытию. Мы посвятили бы целую главу подробному описанию подобного события, если бы новейшие естествоиспытатели давным-давно не опровергли эту практику — а в таких случаях теория, по-видимому, отпадает сама — рядом сме¬ лых исканий, которые время от времени открывают нам что-то новое в анатомии человека, подобно тому как в географической науке китобои Новой Англии открыли 207
«Южную Землю» 1 там, где Кук не нашел ничего, кроме воды, или Парри 2 обнаружил вены и артерии в той части Американского континента, которую испокон веку счита¬ ли состоящей из сплошного бесполезного хряща. Но каковы бы ни были последствия операции для хи¬ рургической науки, пациенту она несомненно пошла на пользу. В течение семи долгих месяцев Лайонел скорее существовал, чем жил, мало сознавая, что происходит во¬ круг, и, к счастью для себя, почти не чувствуя боли. Вре¬ менами пламя жизни слабо вспыхивало, как свет угасаю¬ щей лампы, а затем, обманув опасения и надежды окружающих, больной опять впадал в прежне-е полуза¬ бытье. Ошибочно полагая, что его хозяин тяжко страдает, Меритон пичкал его снотворным, и бесчувственное со¬ стояние Лайонела объяснялось отчасти неумеренными дозами опия, которыми он обязан был излишнему сердобо¬ лию своего камердинера. Во время операции ретивый хи¬ рург тоже прибег к этому болеутоляющему средству, и пациент много дней провел в тяжелом опасном забытьи, прежде чем организм, освободившись от навязанного ему инородного постояльца, восстановил свои .естественные функции и стал набираться сил. По счастью, лекарь был слишком улоен своей славой, чтобы закрепить успех по всем правилам военного искусства, подобно великому пол¬ ководцу, пользующемуся победой, чтобы добить врага, и непревзойденному доктору, Природе, дозволено было завершить исцеление. Лишь только действие опия прекратилось, больному сразу стало лучше, и он надолго погрузился в спокойный сон. Проснулся он другим человеком, с обновленным телом и ясной головой, и, хотя мысли его еще слегка путались, все же они были отчетливее, чем за все месяцы после раны, полученной в схватке на Бридс-Хилле. Когда Лайонел открыл глаза и впервые за все время болезни осмысленно посмотрел вокруг, было десять часов утра, комнату озаряло яркое солнце и отсветы ослепитель¬ 1 Имеются в виду плавания американских китобоев к берегам Антарктики в 20-х годах XIX века. Знаменитый английский море¬ плаватель Джеймс Кук, исследовавший южную часть Тихого океа¬ на в поисках предполагаемого Южного материка, утверждал, что если у Южного полюса и есть земля, то она находится южнее. 2 Парри Уильям Эдвард (1790—1855) — английский путешественник, исследовавший северное побережье Северной Америки и открывший лежащий за ним архипелаг. 208
но сверкавшего снега. Занавески были подняты, и в спальне царил такой порядок, что по одному этому можно было заключить, как тщательно ухаживали за больным. Правда, в дальнем углу в кресле расположился Меритон, устроившись с удобством, которое скорее свидетельство¬ вало о внимании к собственной персоне, чем к хозяину; камердинер вознаграждал себя за ночь бодрствования не¬ законным, а потому особенно сладким утренним сном. Память разом.вернулась к Лайонелу, но прошло неко¬ торое время, прежде чем он мог в хаосе нахлынувших картин отделить истину от бреда и в какой-то мере пред¬ ставить себе, что же произошло за тот немалый срок, кото¬ рый он провел в полузабытьи. Без труда приподнявшись на локте, он раза два медленно провел рукой по лбу и лишь затем решился позвать камердинера. При звуках знакомо¬ го голоса Меритон вздрогнул, старательно протер спросо¬ нок глаза, вскочил и отозвался обычным: — Что угодно, сударь? — В чем дело, Меритон! — воскликнул майор Лин¬ кольн. — Ты спишь, словно новобранец на посту, а ведь тебе, наверно, тоже строго-настрого приказали не смыкать глаз. Слуга стоял, остолбенев от радости, потом опять быстро провел рукой по глазам, но уже по другой причинё. — Слава богу, сударь, слава богу! Наконец-то вы при¬ шли в себя, и мы опять заживем по-старому! Да, сударь, теперь-то вы поправились! Ну и чудодей же наш знамени¬ тый лондонский хирург! Теперь мы поедем к себе в Сохо и будем жить, как цивилизованные люди. Слава богу, сла¬ ва богу, сударь, вот вы и улыбнулись! Ничего, скоро опять на меня так посмотрите, что душа в пятки уйдет, как это бывало, когда я что-нибудь забуду! Но тут Меритон вынужден был прекратить свои несвяз¬ ные изъявления восторга, ибо слезы душили его. Бедняга за долголетнюю службу очень привязался к хозяину, а ухаживая за ним, еще больше полюбил его. Лайонел, сам растроганный таким проявлением преданности, тоже не мог вымолвить ни слова и с помощью всхлипывающего камердинера стал одеваться. Но вот, набросив на себя халат и опираясь на плечо слуги, он добрался до кресла, которое тот только что покинул, и, откашлявшись, словно у него вдруг запершило в горле, наконец проговорил: — Будет, Меритон, будет. Будет, дуралей ты этакийГ 8 Фенимор Купер, Том IV 209