Изгнанник Ардена

Анри Софи

– Признаюсь честно, я не ожидал увидеть тебя в такой дыре. – Тристан одарил ее излюбленной усмешкой. – Какими судьбами занесло? Да еще и с такой сомнительной компанией. – Он кивнул в сторону мертвого Боба.

У него в голове лихорадочно метались мысли. Он раздумывал, какие действия ему сначала предпринять: разделаться с ее стражниками и потом допросить Виолу или же взять ее в заложники и выбраться из этого места? Но сделать ничего не успел.

Уголки ее губ опустились, но во взгляде Ви читался триумф.

– Я бы и рада с тобой пообщаться, да только

мне скучно стало. – Она вернула ему фразу, которую он сказал ей перед расставанием, а потом показала жест людям за его спиной. Она растопырила указательный и средний пальцы, свела их вместе и сжала в кулак.

Тристан изучал язык жестов народа Востока, и у них был похожий знак, только в нем были задействованы три пальца.

Но означал он одно – убить немедленно.

Не успел он выхватить из ножен кинжал, как ощутил странный укол в задней части шеи. Тристан завел руку за голову и выдернул из кожи дротик с коротким тонким наконечником. Таким сложно было убить человека. Только если…

– Прощай, Тристан, – сказала Виола и прошла мимо него. – Мальчики, разберитесь с ним.

У него перед глазами все поплыло. Тело стало тяжелым и неподъемным, ноги подкосились, и Тристан упал на каменный пол, больно ударившись коленями. Сквозь мутную пелену он увидел, как трое мужчин приближаются к нему.

Он часто слышал в балладах и читал в книгах, что люди перед смертью вспоминают всю свою жизнь, родных и близких. Но все это чушь. Тристан успел подумать лишь о том, что умрет в вонючих обносках, в самом захудалом месте, рядом Бобом Брайтоном, который мочился в штаны и слизывал дурман с чужой туфли.

Мужской силуэт пригнулся и, ударив кулаком в висок, лишил его чувств.

* * *

Очнулся Тристан в кромешной темноте. Он чувствовал слабость в теле, но, пошевелив руками и ногами, пришел к выводу, что ничего не сломано. Только скула горела от удара, по лицу стекало что-то теплое, а в воздухе стоял металлический запах крови. Голова была тяжелая, как после похмелья, которым он страдал крайне редко. Ощупав дрожащей ладонью лицо, Тристан понял, что у него рассечена бровь.

Он сел и несколько раз моргнул. Когда глаза привыкли к темноте, Тристан увидел, что все еще находится на заброшенном складе.

«Что за напасть?» – спросил он самого себя и осмотрелся по сторонам. В тусклом лунном свете, проникающим сквозь заколоченные ставни, он не обнаружил ни тела Боба, ни Виолы, ни ее мордоворотов, что вызвало еще больше вопросов.

Он нащупал ножны и изумленно выдохнул, осознав, что кинжал еще при нем.

– Да какого демона? – вслух выругался Тристан. Над ним точно издевались. Разве его не должны были убить? Или хотя бы пленить? Более того, они знали, что перед ними якобы покойный принц, но все равно оставили его так?

Тристан с трудом встал на ноги и, пошатываясь, выскользнул на улицу. Он держал кинжал наготове, но у двери никого не встретил. Виола и ее люди ушли, оставив его валяться в одиночестве. Может, они хотели за ним проследить?

С

этой мыслью Тристан петлял по безлюдным улочкам, пока не добрался до игорного дома, которым заправлял Стюарт, член гильдии. Он не знал, кто возглавляет «Черную розу», и ни разу не видел своего господина в глаза. Но, когда Тристан показал особой жест – прижал указательный, средний и безымянный пальцы к груди, а затем провел по горлу и коснулся лба, – Стюарт тут же вышел из-за стойки и дал знак помощнику, чтобы тот обслужил посетителей самостоятельно, а сам направился к Тристану. Среди членов гильдии этот жест означал: вверяю сердце, разум и жизнь «Черной розе».

– Нужна помощь? – коротко спросил Стюарт, не проявляя излишнего любопытства.

– Я на задании. За мной может быть хвост. Мне нужно переодеться и отвязаться от преследователей.

Стюарт быстро кивнул и провел его в подсобное помещение. Ненадолго отлучился и вернулся со стопкой чистой одежды: темно-зелеными брюками, такого же цвета сюртуком и серой рубахой.

– Пройдите по коридору на кухню, там есть запасной выход для работников. Если вдруг зайдет кто-то подозрительный, я постараюсь его задержать.

– Честь «Черной розы»… – начал Тристан.

– Непогрешима, – уверенно закончил Стюарт.

Тристан поблагодарил его, похлопав по плечу. Стюарт знал, что его поступок обязательно дойдет до господина и тот наградит его за верность. После его ухода Тристан спешно переоделся, кое-как обтер лицо рукавом снятой рубашки и зачесал сальные волосы назад.

К тому времени, когда он наконец добрался до штаба гильдии, на улицы опустилась глубокая ночь. Войдя в дом, он заметил, что из-под двери гостиной проникает свет от лампы. Наверняка Флоренс ждала его. По правде говоря, Тристан не хотел сейчас видеть никого, кроме нее. Он ощущал дикую усталость, голова кружилась, в висках стучало, но больше всего его пожирала злость оттого, что все вышло из-под его контроля. А Тристан ненавидел, когда не мог управлять ситуацией.

Открыв дверь, он уже хотел приказать подготовить для него ванну, но наткнулся на Адалину, сидящую в гордом одиночестве и читающую какую-то потрепанную книгу. Недовольство, помноженное на раздражение и усталость, выплеснулось наружу, и он выругался сквозь зубы громче, чем следовало.

Адалина вздрогнула и оторвала взгляд от книги. При виде Тристана она шумно выдохнула.

– Что с тобой? Тебя избили? – спросила она с неподдельной тревогой в голосе, чем лишь сильнее вывела его из себя.

– Нет, упал, – с сарказмом ответил он. – Где Флоренс?

– Она жаловалась на головную боль, и я приготовила ей сонный чай, чтобы она могла отдохнуть. Наверное, уже спит.

Ему повредили голову, и он бредит наяву? Адалина приготовила чай? Для Флоренс? Какого демона здесь происходило в его отсутствие?

– Живо подними ее и приведи сюда, – рявкнул он и уже направился в столовую, чтобы выпить вина. Необъяснимая ярость кипятила кровь и ошпаривала его грудь.

– Я не твоя прислуга, – спокойно ответила Адалина.