Изгнанник Ардена

Анри Софи

Из комнаты напротив вышла Флоренс – видимо, услышала, как Изекиль колотил по двери. Увидев позади Тристана Адалину, которая за считаные мгновения успела привести себя в порядок, она удивленно приподняла брови и одарила его слишком понимающим взглядом. Тристан почувствовал легкое раздражение.

– Здравствуйте, господин. Госпожа. – Изекиль слегка поклонился им, а потом шагнул к Флоренс и заключил ее в братские объятия. – Хорошеешь с каждой встречей, Фло. Все больше убеждаюсь, что не той девушке отдал свое сердце, – с нотками веселья произнес он, но Флоренс отмахнулась от него.

– Мне ваши сердца

даром не нужны. От вас одна головная боль и неприятности.

Они вчетвером спустились на первый этаж в гостиную. Флоренс отправилась на кухню, чтобы приготовить всем чай.

– Изи, что за срочные новости, которые не могут ждать до утра? – проворчал Тристан, опустившись на диван.

Адалина села с другого края, оставив между ними приличное расстояние. Она вела себя спокойно и непринужденно, и только слабый румянец выдавал ее волнение от того, что случилось в покоях Тристана.

– Завтра я планирую выспаться, а потом отправиться в Фортис по важным делам.

– Знаю я твои важные дела, – хмыкнул Тристан, но Изекиль даже бровью не повел.

– Я раздобыл новые сведенья о Бернарде Этире. – Он ослабил шнуровку на рубашке и занял кресло напротив.

– Выкладывай, – велел Тристан, заметив, как напряглась Адалина.

– Я узнал, что после аудиенции короля Бернард и правда не возвращался в деревню. Я задействовал всех ищеек, и нам удалось отыскать в записях портового писаря некоторые сведения. Бернард Этир отплыл на торговом судне «Буревестник» через месяц после аудиенции с королем Таннатом.

– Куда он отправился?

– На Вольные острова. Вот только… изучив бортовые записи судна, мои люди узнали, что никакого Бернарда Этира на корабле в помине не было.

– Это все? – с досадой спросил Тристан?

В гостиную вернулась Флоренс и, разлив чай по чашкам, села в соседнее с Изекилем кресло.

– Я также поговорил с пастухом из Оукланда. Когда деревня горела, он как раз пас овец в горах. Он и рассказал, что после поездки в Аталас Бернард Этир пропал. А еще поведал нечто странное о его семье. – Изекиль замолчал, чтобы сделать глоток мятного чая.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звоном ложки о стенки фарфоровой чашки – Тристан не заботился о манерах и яростно размешивал сахар, мысленно находясь далеко за пределами комнаты.

– По словам пастуха, мать Бернарда, Лаура, не дружила с головой. Она постоянно рассказывала байки о злых духах и людях, одержимых демонами. Даже поднималась в горы, чтобы собирать травы, якобы защищающие от всего дурного. Умом она тронулась после того, как тридцать семь лет назад отправилась в Аталас, чтобы продать там сборы трав. Лаура была на сносях, и на рынке к ней подошел мужчина, представился служителем дома божьего и сказал, что ее будущий ребенок одержим демоном. Суеверная крестьянка поверила и согласилась пойти с ним, чтобы очистить себя и будущее дитя от скверны. На протяжении нескольких недель Лаура жила при божьем доме, слушала молитвенные песнопения, пила снадобья и ела коренья, которые ей давал тот служитель. Вскоре у нее начались роды, долгие и тяжелые. Когда начались потуги, она с трудом сохраняла трезвость рассудка, но, услышав крики ребенка, потеряла сознание. – Изекиль снова прервался и отпил чай.

Тристан пока не понимал, зачем именно

он рассказывал историю тридцатисемилетней давности.

– Когда бедняжка пришла в себя, – продолжил Изекиль, – служитель божьего дома сообщил, что она родила мертвое дитя. Лаура всполошилась, клялась, что слышала плач ребенка, и тогда служитель, все это время притворявшийся сердобольным добряком, начал запугивать ее. Якобы нечисть завладела и ее разумом тоже, поэтому она слышала то, чего не было вовсе. Он дал ей какие-то снадобья и велел отправляться восвояси, потому что в городе демонов больше, чем в отдаленных деревнях около лесов и гор.

Тристан наморщил лоб и устало потер виски. Яд, которым был пропитан дротик, до конца не вышел из организма, и он чувствовал слабость и головную боль.

– Ради всего святого, объясни мне, для чего ты рассказываешь нам о обезумевшей деревенской женщине?

– Я еще не закончил, – безмятежно ответил Изекиль и поднес чашку к губам. – Долгие годы Лаура боялась ступить на земли Аталаса, но год назад все-таки решилась вернуться в город, чтобы подзаработать на продаже трав. Она прибыла в Аталас аккурат в день летнего праздника. Что там случилось и кого она видела, никто не знает, но по возвращении в родную деревню она клялась, что видела своего якобы погибшего сына. Когда жители деревни стали расспрашивать ее о подробностях, она перепугалась, начала причитать, что если расскажет, то на Оукланд обрушатся страшные бедствия. После той поездки она окончательно выжила из ума.

– Изекиль, друг мой. – Тристан уперся локтями в колени и сцепил руки в замок. – Я повторю вопрос. Для чего нам эта информация?

Изекиль поставил опустевшую чашку на столик и задумчиво посмотрел на Адалину. Она выдержала его взгляд с невозмутимым спокойствием, но Тристан заметил, как ее изящные длинные пальцы смяли ткань платья.

– Деревня Оукланд сильно пострадала от урагана, и жители решили обратиться за помощью к королю. Общим голосованием они выбрали послом Бернарда Этира. Но Лаура, узнав, что сын собирается в Аталас, совсем обезумела. Она рыдала, рвала на себе волосы, твердила, что они отберут у нее и старшего сына.

– Кто они? – спросила Адалина.

Изекиль пожал плечами.

– Бернард с трудом утихомирил мать, опоив снадобьем, и упросил соседку присмотреть за ней. На следующий день он отправился в Аталас. Лаура пришла в себя уже после его отбытия и сказала, что ее сын принесет в Оукланд не спасение, а несчастье. В тот же день она повесилась. А через неделю Оукланд сгорел при загадочном пожаре.

– Может, деревенская дурочка не была ею вовсе и что-то знала? – после недолгого молчания предположил Тристан. Он знал Изекиля много лет, и если тот решил, что это важная информация, значит, так оно и было.

– Я много размышлял об этой истории, пока ехал в Гринхилл, и у меня есть кое-какие догадки.

– А можно мне вина? – подала голос Адалина. – У меня голова пухнет от этой информации.

– Вы внебрачная сестра принца Тристана? – усмехнулась Флоренс.

– Уж поверь, Фло, она точно не захотела бы стать моей сестрой. – Тристан даже не обернулся к Адалине, но чувствовал, как она испепеляет его взглядом.

– Охотно верю, – многозначительно сказала Фло и направилась на кухню за вином.