Изгнанник Ардена

Анри Софи

Изекиль снова перевел на Адалину задумчивый взгляд, и Тристан готов был отдать голову на отсечение, что его помощник отыскал новые сведения и о ней.

– И что ты думаешь о семействе Этиров? – вернул Тристан разговор в прежнее русло.

– Младший сын Лауры жив. Думаю, он занимает важный пост в Аталасе. И очень не хочет, чтобы кто-то узнал о его истинном происхождении.

– А Таннат позаботился о том, чтобы спасти Бернарда Этира от брата-злодея?

– Мы знаем, что Стефан, как и ваш брат принц Артур, готовил заговор против отца. Возможно, покойный король передал Бернарду

что-то важное.

Тристан переглянулся с Адалиной.

– Ты сказала, что кольцо «Сердце Запада» утеряно.

Адалина прикусила нижнюю губу, и Тристан совершенно не к месту вспомнил, как совсем недавно целовал ее.

– У него были доверенные люди, и он мог передать столь ценную реликвию им, а не деревенскому простаку.

В комнату вошла Фло с бутылкой из темного стекла и тремя бокалами. Поднявшись на ноги, Тристан пошел ей навстречу и забрал вино.

У него в голове словно закрутились шестеренки, и он почувствовал знакомый азарт. Одной из причин, почему Тристан так радел за свою гильдию, было то, что он обожал разгадывать загадки, распутывать паутины лжи и заговоров и разоблачать тайны, которые аристократы Великого Материка прятали за семью печатями.

– Таннат – не лучший король, но и дураком никогда не был. Он знал, что Стефан желает занять трон и что в случае пропажи кольца в первую очередь начнут допрашивать приближенных Танната и обыскивать их особняки.

Тристан откупорил бутылку, плеснул багровую жидкость в бокал и передал Адалине. Потом налил вино во второй бокал и протянул Изекилю, но тот отказался. Флоренс даже предлагать не стал, потому что пила она крайне редко. Взяв бокал, Тристан вернулся в кресло.

– Твой отец был одним из самых близких друзей Танната. Очевидно, он что-то знал, поэтому и передал тебе послание, где просил отыскать Этира.

От его слов Адалина едва заметно вздрогнула, и это движение не осталось незамеченным не только им, но и Изекилем. Тот прищурился словно хищник, завидевший слабую добычу. Он явно ее в чем-то подозревал.

– Возможно, – неуверенно пробормотала Адалина. Казалось, она была разочарована. – Это все, что ты узнал, Изекиль?

– Пока да.

Она поблагодарила его и, оставив бокал нетронутым, направилась наверх.

– Если я вам не нужна, то я тоже пойду к себе, – невнятно пробормотала Флоренс, с трудом сдерживая зевок.

– Ступай, любовь моя.

Тристан послал ей воздушный поцелуй, и Фло лишь снисходительно покачала головой. Когда на втором этаже дважды скрипнула дверь, он осушил бокал и с громким стуком поставил его на столик.

– Выкладывай, – сказал он. – Ты получил сведения об Адалине от лорда Амрона?

Изекиль не удивился, что Тристан обо всем догадался.

– Все верно, мой господин, – спокойно ответил он. – Лорд Амрон поведал поистине удивительную историю.

– Я весь внимание.

Изекиль потянулся и, запустив пальцы в седые волосы, помассировал кожу головы. Очевидно, он устал с дороги, но Тристан хорошо понимал, почему он так торопился попасть в Фортис. Он скучал, но скорее проглотил бы язык, чем признался в этом.

– Вы доверяете Адалине?

Тристан лениво улыбнулся уголками рта.

– Разумеется,

нет.

– И славно. Потому что она явно водит вас за нос.

Тристан сохранил на лице маску безразличного спокойствия, но в груди затрепетало неприятное чувство, а в сознании пронеслись воспоминания о недавних поцелуях. Он не врал Изекилю. Он был бы глупцом, если бы доверился Адалине. Но и получить подтверждение своей правоты ему тоже не хотелось.

– Лорд Амрон рассказал, что Фредерик Ришель и его супруга погибли не во время пожара. Когда летняя резиденция горела, они уже были мертвы. Кто-то перенес их тела туда.

Тристан пальцем очерчивал ободок бокала, внимательно изучая посуровевшее лицо помощника. Он и раньше считал, что пожар подстроили, но никак не ожидал получить такие сведения.

– Что это значит?

– Подробностей не знает даже лорд Амрон, потому что Стефан прекратил расследование загадочной смерти четы Ришель. Но Амрон поделился весьма ценной информацией. – Изекиль поправил растрепавшиеся от массажа головы волосы и хрустнул шеей. – Изначально главной подозреваемой была леди Адалина.

Палец Тристана замер на стеклянном ободке.

– Почему она? – спросил он ровным, почти скучающим тоном, но глаза его затянула темная пелена гнева.

Неужели эта демонесса водила его за нос? Она в сговоре со Стефаном? Если так, то он лично ее убьет. Голыми руками сломает ее изящную белую шею.

– Это загадка. Но, полагаю, вы можете сами допросить леди Адалину. Или планируете вести с ней игру?

Тристан вспомнил разговор о смерти ее родителей. Тогда Адалина призналась, что пожар не был случайностью, и это дало Тристану крошечную надежду, что она не лгала ему, а просто боялась довериться. Он злился на нее из-за вороха тайн, которые она усердно скрывала от него. Но еще сильнее злился на себя, потому что подпустил Адалину слишком близко к себе и отказывался признавать причины столь опрометчивого поступка.

А она зацепила его. Упрямая, гордая, хитрая. Как и он сам, носила маски и была превосходна в каждой новой роли. Она не осуждала его и принимала каждую грань его непростого характера. Она – его отражение, но в женском обличье.

Поддев цепочку, Тристан выудил ее из-под ворота рубашки, провел пальцем по изящным золотым звеньям и сжал в ладони прохладный медальон. Сердце отозвалось щемящей болью, которая никогда полностью не затихала.

– Мой господин? – прервал его мысли Изекиль.

Тристан медленно поднял взгляд на него. Сделал два глубоких вздоха, чтобы прогнать наваждение, принесшее с собой горькие воспоминания о той, с кем не сравнится ни Адалина, ни любая другая девушка во всем мире.

– Ты сказал, чета Ришель, – медленно произнес Тристан. – А что насчет брата Адалины, Эмильена?

Изекиль покачал головой.

– Тут снова расхождение с официальными сведениями. Эмильена вовсе не было при том пожаре. А где он и что с ним, доподлинно неизвестно.

Тристан прикрыл веки, пытаясь уложить информацию в голове. Он пока не решил, рассказывать ли Адалине о том, что раскусил ее ложь, или же продолжать подыгрывать ей. Сейчас ему нужно было отвлечься на что-то другое.