К достижению цели
Шрифт:
Начинается турнир, все идет хорошо, но в одной партии просматриваю хитрый трюк и проигрываю — борьба обострилась. Многое зависит от исхода партии с Кересом.
Как и в первом круге матч-турнира 1941 года, я играю черными. Как и тогда, эта партия имеет исключите
1927 год.
П.
Г. Я. Левенфиш.
Москва. 1935 год.
Ноттингем, 1936 г. В первом ряду: Д. Томас., Э. Ласкер, Х.-Р. Капабланка, Дж. Дербишер, г-жа Дербишер, М. Эйве, А. Алехин, У. Винтер. Во втором ряду: Р. Файн, С. Тартаковер, М. Видмар, Е. Боголюбов, Т. Тейлор, К. Александер, С. Флор, С. Решевский, М. Ботвинник, судья Маккензи.
Мой первый автомобиль — подарок Серго Орджоникидзе.
Ленинград. 1940 год.
Семья. 1945 год.
Ленинград, 1948 г. Шахматный клуб. Г. Рабинович, М. Ботвинник, Г. Гольдберг, М. Тайманов.
Обсуждаются условия розыгрыша первенства мира. Слева направо: В. Рагозин, В. Смыслов, М. Ботвинник, П. Керес, М. Эйве, С. Решевский, Н. Романов, Н. Зубарев, А. Караганов, В. Кеменов, переводчик.
1946 г. Матч СССР —США.
М. Найдорф — М. Ботвинник.
1948 г. Матч-турнир.
1948 г. М. Ботвинник, А. Рюб, Ф. Рогард, судья Виноградов.
Матч окончен.
Я.
М. Ботвинник в лаборатории.
Б. Кажич и М. Ботвинник.
1958 г. Матч-реванш.
С Гариком Каспаровым.
Школа Ботвинника.
1978 г.
тельное значение. Яркий комбинационный талант Кереса, высокая техника и — что таить — изящная внешность делали эстонского гроссмейстера популярным в шахматном мире. Многие видели в нем будущего чемпиона мира так же, как и в 1938 году после победы в АВРО-турнире.
У шахматного бойца Кереса были и недостатки, хорошо мне известные. Первый недостаток — шахматный. Керес несколько неуверенно ориентировался в новых дебютных схемах, он предпочитал, как правило, устаревшие системы; поэтому он тяготел к открытой игре. Второй недостаток — психологический — в решительные моменты борьбы Керес несколько тушевался и, когда у него портилось настроение, играл слабее своих возможностей.
Я и решил с помощью этой, партии лишить уверенности своего главного конкурента в предстоящей борьбе за первенство мира. Для первого места в турнире памяти Чигорина мне, вероятно, достаточно было сделать ничью, Кересу — победить. Удобная ситуация; надо стремиться к затяжной позиционной, закрытой борьбе и не спеша собирать промахи партнера, которые неизбежны, когда приходится искать выигрыш там, где его нет...
Играли мы эту партию два вечера. Я добился перевеса, затем получил выигранный конец, в котором практик Керес блестяще сопротивлялся, но и только.
Цель была достигнута. В матч-турнире Керес будет играть со мной неуверенно, популярность его поубавилась, да и победа в чигоринском турнире обеспечена... Вторым в турнире был Рагозин.
И снова за подготовку. Живем вместе с Рагозиным в санатории, ходим на лыжах, проверяем в тренировочных партиях подготовленные схемы. Флор также согласился мне помочь: в матч-турнире каждый участник может иметь двух помощников в анализе неоконченных партий. Прошу Флора собрать материалы по ладейному окончанию с двумя лишними пешками f и h: я этот эндшпиль плохо знал, а он вполне мог встретиться в партиях соревнования. Флор отлично справился с задачей.
Но главным моим товарищем по работе был, конечно, Слава Рагозин. 20 ноября 1925 года в сеансе против Капабланки он также принимал участие, правда неофициальное — он успешно помогал одному участнику, представителю клуба «Пищевкус». Жизненный путь Славы был нелегким: после школы пошел на хлебозавод, там получил травму — кисть правой руки была повреждена. Потом не без труда закончил строительный институт, мешали шахматы, которым он отдавал свою Душу...
Слава видел на шахматной доске (и в жизни!) то, что не видели другие. Иногда это особое «зрение» его подводило; нередко же давало ему возможность добиваться высоких достижений. Со мной играть ему было нелегко, моя игра была для него слишком реалистичной. Вероятно, друг у друга мы многому научились. Первую нашу партию мы сыграли в 1926 году в командных соревнованиях. Первую тренировочную — в 1929 году. Первый раз вместе готовились в 1936 году.