Камаэль
Шрифт:
Сайрус с готовностью кивнул и кинулся отдавать последние распоряжения, я же скользнул к Аэлирну и осторожно взял его за руку, пытаясь убедить себя, что всё будет в порядке, что у нас всё получится, и Павший сжал мои пальцы в ответ.
– Здесь нет никаких магических формул и определённых пасов. Это искусство было давно утеряно и не воскрешалось, а оттого наша задача становится лишь сложнее. – Когда, наконец, все подготовки были завершены и все заняли свои места, начал я, обводя взглядом напряжённые лица магов. – Я не знаю, сколько у нас уйдёт на это времени, но подозреваю, что много, а потому прошу вас… нет, я приказываю: тщательно рассчитывайте свои силы, не используйте больше, чем можете. Если чувствуете, что сил не осталось – отходите и восстанавливайтесь. Если кто ещё сомневается, то сейчас самое время уйти, потому как может случиться, что мы все умрём, если портал выйдет из-под контроля. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не допустить. Ох, Куарт, помоги нам.
Последнее я произнёс скорее себе под нос, а затем, понимая, что иного шанса может и не быть вовсе, обернулся к Аэлирну и позволил себе поцеловать его у
<Tab>Позволив себе глубокий вдох и решив, что дальше время тянуть, во-первых, бессмысленно, а во-вторых, просто напросто нечем, я приступил к делу. Ровно на пару мгновений я закрыл глаза и заставил себя забыть о мире вокруг, обо всех, кто вообще находится рядом, и сосредоточиться исключительно на колдовстве, на его горькой, пряной песне, сводящей с ума своей порывистостью и свободолюбием. Вынудил себя ощутить границы между моими силами и чужими, а затем стёр их, единым усилием воли, подобно тому, как ветер сдувает и разрушает карточные домики. Несколько секунд ушло на то, чтобы очистить собственный разум от чужих мыслей и чувств, найти собственные желания и заострить их, использовать, как клинок. Потому что в эти мгновения нужно было именно резать. Разрушить пространство и полотно мира в одном месте, остановить его невидимое кровотечение и обжечь края жуткой раны, затем связать это место с основой, а её в свою очередь – с активатором. Казалось бы, что это проще, чем внушить клинкам свою идею, но я склонен не согласиться с этим. В чём-то это было похоже на обучение мха (безумие!). Нам с Аэлирном следовало научить пространство тому, что мы сделали: прошли через миры, составляя их в ряд, нашли нужную точку и появились в ней. Но даже это не звучит хоть сколь-нибудь похоже на истину. Преимущество настоящего, первозданного пространства миров заключается в том, что оно не позволяет провалиться в брешь и появиться в другом месте. Если бы не эта особенность, на свете бы творилась самая настоящая неразбериха. И именно в этом заключается сложность порталов. Разорвать эту завесу можно, это будет даже не проблематично, другое дело, что она сразу же и схлопнется, а если ты не успел проскочить, хоронить тебя будут по частям. И, возможно, в разное время. Другие цивилизации. Поскольку это нам было нужно в последнюю очередь, то предстояло края закрепить на основе – частично для этого были нужны руны, что в течение нескольких дней трудолюбиво наносили наши маги. Помимо прочего, эти знаки брали излишки сил, что мог отдать портал, и развеивали их, не давая причинить вред и вместе с тем принося пользу. Другое дело, что я бы не рискнул подпитываться такой нестабильной и своенравной энергией. Затем нам следовало соединить портал и активатор. Это не вилку в розетку сунуть! Хотя, я был бы не против такого положения дел. В общих чертах нам предстояло проложить между основанием и активатором мобильный Туннель, который можно носить в кармане и открывать по первому щелчку. Конечно, всё гораздо сложнее, но всем же плевать на подробности, так?
Выстроив в голове последовательность и ещё раз попросив Куарта приглядеть за нами, я приступил к самому безумному проекту за тысячи лет. И почти сразу почувствовал, как силы Аэлирна и магов обнимают меня со всех сторон, поддерживают и наполняют, скрывают невольные едва заметные ошибки. Мы с моим драгоценным мужем “прокладывали путь”, держась почти наравне, и чувствовать его энергию было на удивление приятно. Однако рисовать эротичные картины слияния наших энергетических потоков я не стал и в те мгновения даже не думал о подобном бесстыдстве. Точно волна поднималась за нами магия наших помощников, стремительная и ясная, кристально чистая. Она искрилась, лучилась, вливаясь в нашу и была великолепным её продолжением, таким величественным и сильным, что, пожалуй, они могли пересилить нас и вести, если бы только понимали, как преобразовать пространство. Но порядок они знали, а потому не лезли вперёд и не торопились. Вне физического понимания и ощущения руны сияли подобно сигнальным огням, направляли и указывали путь, который нам предстояло расчистить и подготовить для будущих путников. На контрасте с музыкой наших сил ледяным щитом царствовала вокруг тишина, напряжённая, наполненная сосредоточенным дыханием. Подчинённые единому ритму, бились сердца, как одно, принадлежащее высшему существу. В собственном спокойствии и уверенности я ощущал всполохи чужого страха, волнения, неуверенности. Подобно песчинкам в стакане с водой: не меняет вкус, цвет, но при этом – неприятно. И мне приходилось выпивать эту воду, сжимая зубы, терпеть песок.
Первая сформировавшаяся волна наших сил на пробу ударила по пространству, заключённому в основании, и словно грянул гром, заскрежетали по полу тысячи стульев разом. Кто-то вскрикнул и отшатнулся, нарушая великолепную гармонию и ударяя по моему разуму нестерпимой болью. Сквозь ад и шум в ушах я ощутил, как по губам течёт что-то горячее. Солёное с металлическим привкусом.
– Немедленно вернись на место, Орэасиль! – грянул сквозь тьму голос Сайруса, и я окончательно потерял концентрацию – одну брешь я ещё мог залатать, но на это уходило время и силы. Чтобы грамотно их распределить, тоже нужна концентрация, а два грубых нарушения нашей композиции были слишком тяжелы для меня. В этом была опасная сторона такого колдовства: конечно, они все отдают мне силы, но если кто-то ошибётся, моё тело может просто не перенести этого, что уж
Её виноватое и перепуганное лопотание я никак не мог разобрать, откашливаясь и пытаясь остановить кровотечение из носа. На миг земля ушла из-под ног, но затем крепкие руки обхватили за талию, поддерживая. Ощущения смешались и сбились в один неразборчивый ком, кровь всё не останавливалась, и я уже начинал злиться. Рядом раздались робкие извинения.
– Забудь. Но если ты сделаешь так ещё раз, я буду вынужден отправить тебя отсюда. – Прохрипел я, едва вспоминая, как мысли преображаются в слова. – Займите свои места. Продолжаем немедленно.
Глотнув вина из неизвестно кем принесённой бутылки, кажется, даже облившись, я выпутался из бережных объятий и решительней, чем прежде, взялся за дело. Вернуться в строй оказалось проще, чем выйти из него, и, когда магия заискрилась новыми силами и уверенностью, я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Даже вдохновлённым и готовым во что бы то ни стало завершить начатое. Даже появилось желание поэкспериментировать. Так, например, собирая её не в одном месте и не рассеивая по всей поверхности, как при первой нашей неудачной пробе, но в двух, трёх и более местах, пробуя пробиться не напором, а обманывая пространство, как я это уже сделал когда-то. Но оно упорно не поддавалось, и мне даже казалось, что оно оказывает яростное сопротивление: пару раз энергия отправлялась целенаправленно в мою сторону. Но её частично рассеивали руны, да и маги, которых подрядили на ограждение Лаирендила, неплохо следили за нашей работой и при возможности помогали. Конечно, присоединиться они к нам не могли, и я был им за это благодарен: уже от того количества сил, что было во мне, сосуды начинали гореть, и я невольно начинал торопиться. И, если бы не поддержка и спокойствие Аэлирна, наворотил бы кучу бед.
И вот, наконец, первый отклик – я всем своим существом ощутил рябь, что начала расходиться вокруг, сперва стало заметно холоднее, затем жарче, но спустя пару мгновений всё вернулось на круги своя. В висках пульсировала тупая боль, кровь кипела в жилах, вновь заструилась по губам, точно из мглы до меня доносились испуганные оклики, однако я был уверен: в этот раз справлюсь, удержу себя в руках, не впаду в безумие. Ярость и азарт подстёгивали, заостряли энергию, и с каждым разом, она врезалась в пространство всё сильнее, быстрее, пока я, наконец, не ощутил, как она прорывает её, испепеляет, точно сигарета тонкую бумагу. И вот теперь пришлось приложить все силы, чтобы удержать прореху, не дать ей сойтись. Жар и холод мешались в воздухе, от этой нестерпимой свистопляски лёгкие сжимались, дышать становилось всё труднее. Порывы ледяных потоков резали ладони, что я поднял, защищаясь от мёртвого ветра и одновременно удерживая брешь, на лбу выступила испарина. Насколько же проще, оказывается, быть бесплотным существом и действовать изнутри! Но при этом я понимал, что легче было лишь оттого, что результат мне был нужен не моментально, что я располагал временем и мог не бояться смерти. Вокруг забурлила энергия, точно внезапно взбунтовалось море – все маги точно очнулись ото сна и принялись помогать мне. Но теперь поток наших общих сил был столь слаб, что я невольно испугался, что их не хватит на остатки нашего сумасбродного ритуала. Но брешь становилась стабильней с каждым мгновением, с каждым прикосновением магии, и я смог всё же выдавить из себя хриплое и дикое, точно рычание зверя, «Лаирендил». Я не видел его, но ощущал, слышал биение его сердце, мог прочувствовать его пульс, бег его крови от сердца по всем сосудам и обратно. И именно поэтому безошибочно схватил его руку, на которой ощущал своё кольцо, впился в неё выпущенными когтями, пробивая не только его ладонь, но и свою, окропляя активатор кровью, щедро и беспощадно. К чести рыцаря он не вздрогнул и не закричал, стерпел и эту часть пробуждения активатора, а затем сознание моё взорвалось искрами магии, от той мощной волны, что хлынула со всех сторон, я не устоял на ослабших ногах и повалился на пол, невольно утащив за собой и Лаирендила.
А потом все ощущения исчезли, равно как и режущие потоки воздуха, как боль в ладони и, кажется, вывихнутом плече. Установившаяся абсолютная тишина и чувство всепоглощающей пустоты, на мгновение, овладевшее мной, испугало меня до колик. Но это не продлилось долго. Словно через толщу воды, до меня едва различимо донесся голос Аэлирна, гул встревоженных и восхищённых магов, чьи-то всхлипы. Зрение возвращалось неохотно, и сущность Павшего на этот раз уступила, я медленно сел и тряхнул гудящей, тяжёлой головой. В кругу рамы основания всё искажалось, плыло, дрожало, и я чувствовал, как магические потоки лениво перетекают один в другой, почти так же, как в Туннеле: крупицы пространства перекатывались, точно песчинки в перевёрнутых песочных часах. Руны не переставали сиять и теперь слабо пульсировали, точно отмеряя ровный пульс портала. Не выдержав, я тихо и надрывно засмеялся, запуская окровавленную пятерню в волосы и прикрывая глаза. Получилось. У нас получилось! И истеричный смех смешивался со слезами облегчения, которые я не мог удержать. Тело содрогалось.
Магическое опьянение, нашедшее на меня, проходило с одной стороны слишком медленно, а с другой стороны мне пришлось пройти все стадии алкогольного опьянения и похмелья за четверть часа и, скажу вам, приятного в этом ничего нет. Сперва непозволительная лёгкость, онемение языка, нёба и конечностей, затем веселья, сочетающееся с бессвязным бредом, вырывающимся из груди громче, чем надо и прилично. Предвосхищая тошноту и рвоту, кто-то отвёл меня к деревянной бадье, куда меня и вывернуло несколько раз. А после дикая тяжесть и непереваримая головная боль, которые мне помогли перебороть с помощью уже привычного и предсказуемого вина. Вероятно, потому его и использовали. Собрав силы всех и по факту послужив передатчиком, я избавил прочих от тех неприятных ощущений, что истерзали меня. Когда, наконец, всё прошло и вернулась ясность разума, я оглядел ряды магов. Кажется, они поредели?