Капитан космического флота

Борчанинов Геннадий

Майор даже не шелохнулся, и я понял, что это недобрый знак.

— Здравия желаю, старлей. Майор Пеньковский, служба внутренних расследований, — проскрипел он, вяло махнув рукой рядом с фуражкой.

— А где полковник Игнатов? Пошёл дальше на повышение? — попытался пошутить я, одновременно козырнув знакомством.

— Игнатов? Отстранён, — холодно произнёс Пеньковский. — Арестован. И нам, похоже, есть что обсудить по этому поводу.

Глава 20

На мостик я Пеньковского

не повёл. Решил пообщаться с ним в кают-компании, в более подходящем месте, и мы отправились туда. Разве что пришлось попросить тамошних завсегдатаев переместиться куда-нибудь в другое место, но те, завидев незнакомца с одинокой звездой на погонах, и сами рады были убраться подальше.

— Чаю? Кофе? — предложил я.

Майор Пеньковский удивлённо нахмурил брови, достал планшет, сел за стол. Похоже, раньше никто ему в подобной ситуации чай не предлагал.

— Чаю. С сахаром, если можно. Три ложки, — сказал он.

Я молча поменял настройки, поставил чистую чашку в распределитель. Подождал, когда он выплюнет готовый уже напиток нужной температуры, поставил чашку на стол перед майором. С блюдцем, с ложечкой, всё как надо. Себе плеснул как обычно, чёрного кофе, хотя, если честно, очень хотелось сделать по-ирландски, с щедрой порцией виски.

— Простите, к чаю ничего не предлагаю, — сказал я.

— Ничего. Я сюда не для чаепитий прибыл, — ответил Пеньковский, — Спасибо и на этом.

Занял я своё излюбленное место в кресле, не за столом, чуть в стороне. Как бы создавая более неформальную обстановку, а не копируя беседу дознавателя и подследственного за столом в допросной.

— Так… Начнём как обычно, с документации, — произнёс майор, небрежно ковыряясь в планшете. — Отправляйте мне всё за последние две недели.

Я отправил всё, что было.

— Не всё успели заполнить, — сказал я. — Видите, я ещё даже переодеться не успел.

— А меня это должно волновать? — фыркнул Пеньковский, листая документы. — Меня это не волнует.

На контакт майор явно идти не желал. Словно уже относился ко мне предвзято.

— В каких отношениях вы состояли с подполковником Игнатовым? — вдруг спросил он.

— В деловых, — пожал я плечами. — Он два раза расследовал инциденты, с которыми был связан «Гремящий».

— Вот как… — хмыкнул Пеньковский. — А по нашей информации, он вербовал вас для участия в заговоре против короны.

Я сначала даже подумал, что не расслышал.

— Что, простите? — нахмурился я.

— Пытался завербовать, — поправился майор.

— Кажется, я бы это заметил, — сказал я, прихлёбывая кофе.

Серьёзное обвинение. Особенно для контрразведчика. Но я скорее поверю, что из чёрной дыры вылетит флот ксеносов-пожирателей падали, чем в то, что Игнатов планировал заговор против короны. Стандартная, между прочим, формулировка. Максимально расплывчатая, но в то же время предельно ясная. Используется, когда нужно просто обвинить человека в чём-то.

— Никогда нельзя

быть уверенным, — заметил Пеньковский. — Он пытался отдавать вам приказы?

— Подполковник Игнатов не является моим непосредственным начальником, — сказал я.

— Вы уходите от ответа, — сказал майор.

— Нет, приказов подполковник Игнатов мне не давал, — сказал я.

Майор сделал у себя несколько пометок, отхлебнул остывающего уже чаю, помешал его ложечкой, отхлебнул снова.

— Вся история наших взаимоотношений записана в рапортах и отчётах, — добавил я. — Всё задокументировано.

— Изучим, непременно, — сказал Пеньковский. — Высказывался ли подполковник Игнатов в вашем присутствии негативно в отношении Государыни или нашей Империи?

— Никак нет, — ответил я.

— В отношении представителей имперской власти? — продолжил майор.

— Не припомню такого, — сказал я после некоторой паузы.

Пеньковский взглянул на меня исподлобья, недоверчиво, но комментировать мой ответ не стал. Удержался.

Мне всё стало ясно уже после первых нескольких вопросов, Игнатов стал жертвой политических интрижек. Один неосторожный шаг, и всё, подставился под удар соперника. Пеньковский явно был из конкурирующей партии. Вероятнее всего, из пацифистов или им сочувствующих. И во мне он тоже видел если не врага, то соперника.

— В каких отношениях вы состоите с Его Сиятельством графом Димитриевским-Крейцем? — спросил Пеньковский.

Даже «Его Сиятельство» не забыл упомянуть. Ну, тут и думать не надо, под чью дудку пляшет майор, всё и так понятно.

— В рабочих отношениях, — сказал я. — Виделись один или два раза, не больше. Всё точно так же имеется в документах.

— Может быть, Его Сиятельство пытался отдавать вам приказы? — спросил Пеньковский.

— Приказы? Нет. Просьбы, — сказал я.

— Какого характера? — равнодушно спросил майор.

Хотелось попросить его по-человечески не ломать уже комедию, а перейти непосредственно к делу. К обвинению, или к вымоганию взятки, или ещё к чему. Но я вынужден был подстраиваться под эти правила игры.

— Например, покинуть систему на время, — сказал я.

— И вы покинули? — спросил он.

Я отхлебнул ещё кофе.

— Не по его просьбе, — сказал я.

Мне стало ясно, что стоит Пеньковскому только пожелать, и он раздавит мою карьеру в два счёта. Не с одной стороны, так с другой.

— А по чьей просьбе? — коварно улыбнулся майор.

Играет со мной, сука. Он для себя давно уже всё решил, всё выяснил, и любые мои оправдания будут только усугублять ситуацию.

— По просьбе нашего артиллериста, лейтенанта Козлова. Ему требовалось проверить орудия, и чтобы не делать это в обитаемой системе, мы временно отошли от Зардоба, — сказал я, не моргнув и глазом.

Ложь. Но именно так звучала официальная версия причины нашего ухода из системы.

— Вызовите его сюда, бульте добры, — улыбнулся майор.