Книжные люди
Шрифт:
— Может быть. Никакой уверенности. После его смерти мой дед отказался о нём говорить. Я пару раз спрашивал, каким он был, но он и слова не сказал. Отец тоже. Я не знаю, почему.
Ух ты. Теперь мне ещё интереснее. Ничто так не завораживает, как слухи о запретной любви и тень трагического прошлого.
Как у него, если подумать. Потеря матери в детстве. Теперь ещё семейные тайны…
Спокойно, Кейт. Спокойно.
— Он был ужасным человеком? — спрашиваю я, почти задыхаясь от волнения. — Совершил что-то страшное?
Себастиан
— Нет. По крайней мере, насколько мне известно. Деревенские сплетни не говорят, что он был плохим человеком. Я спрашивал у пары пожилых людей, которые могли знать его в детстве, и они сказали, что он был просто тихим торговцем книг. Держался особняком. Хотя, конечно, это воспоминания детей. Взрослых, кто знал бы его, уже давно нет.
— А твой отец? — спрашиваю я. — Он действительно ничего не знает?
Очевидно, это не тот вопрос, который стоило задавать. Лицо Себастиана мгновенно закрывается.
— Нет, — коротко говорит он. — Отец не живёт в Уичтри. Он в Борнмуте.
Явно болезненная тема. И, конечно же, мне теперь жутко интересно, что там с его отцом и почему он так злится, но я знаю его недостаточно хорошо, чтобы давить. К тому же между нами вроде как установилось перемирие, и мне это нравится. Я не хочу его рушить.
— Ладно, — говорю я, отпуская тему. — Так что насчёт этих слухов о романе? Они правдивые, как думаешь? Это было что-то… запрещённое?
— Не знаю. Нужно просмотреть письма и разобраться.
В тот же миг я выпрямляюсь и поднимаюсь на ноги.
— Ну так чего ты сидишь? Пошли их смотреть.
Глава 8
Я не умею обращаться со словами, как великие поэты. Так что, возможно, это прозвучит банально, но… ты завладела мной с того самого момента, как я тебя увидел. Х.
Себастиан
Я моргаю, глядя вверх на мисс Джонс, её серые глаза сверкают и искрятся.
— Что? — я не могу скрыть удивления. — Сейчас?
— Разумеется, сейчас, — с ухмылкой отвечает она. — Или у тебя есть дела поважнее?
Очевидно, подразумевая, что у меня, конечно же, нет ничего важнее, чем отправиться прямиком в свою квартиру и разрыть личные бумаги прадеда.
Разумеется, теперь мне хочется выдать ей целый список из десяти миллионов дел, которые я абсолютно точно должен сделать вместо этого, но это было бы мелочно.
Я не выше мелочности, конечно, но разбирать бумаги в моих же интересах. В конце концов, это была моя идея. И мне чертовски понравилось, как у неё загорелись глаза, когда я её озвучил. Этот мгновенный всплеск любопытства.
Мне нравится, когда она любопытная, хотя не должно. Не должно нравиться и то, что
Я — самое банальное клише на свете.
Настоящий пещерный человек.
Краем глаза я смотрю на Дэна, но он глубоко погружён в беседу с Джерри. Предатель. Мне не следовало вестись на его очевидную провокацию с этим полупридуманным приглашением на ужин, но я всё-таки повёлся. Не смог сдержаться. Теперь он увидит, как мы уходим вместе, и сделает самые разные выводы.
Гад.
Теперь я не могу притворяться, что меня к ней не тянет — не перед ним. Да и вообще не могу, после того как выдал себя столь очевидно. Но хотя бы пока не поддался. А и не поддамся. Я всё ещё смогу смотреть ему в глаза и с невозмутимым лицом заявлять, что у меня с ней ничего нет.
Честность важна.
Иронично, учитывая, что последние два месяца я врал самому себе. Но одно дело — признать влечение, и совсем другое — ему поддаться. И вот этого я ещё не сделал. И не сделаю.
Мне тридцать два. Я взрослый чёртов мужчина, а не пятнадцатилетний подросток. Я не впадаю в неконтролируемый экстаз при виде округлой груди или мелькнувшего бедра. И мисс Джонс, в своём милом голубом платье, которое не открывает ни сантиметра кожи, но при этом почему-то чертовски сексуально, не возьмёт меня в оборот.
— Куда такая спешка? — я не позволю себя подгонять. — Это не может подождать?
— А зачем ждать? — её улыбка — мягкий солнечный лучик. — Если в письмах твоего прадеда действительно скрывается тайный роман, то нам нужно это выяснить, потому что Лиза от такого точно не устоит. Серьёзно. Исторический тайный роман — это её тема. Особенно если он был запретным.
— А что насчёт конфиденциальности?
Она поднимает светлую бровь.
— Эй, вообще-то это ты сказал, что это может её заманить. Теперь уже поздно сомневаться в вопросах приватности. И если там окажется ничего интересного, тогда будем думать дальше.
Чёрт. Она права.
Я слишком увлёкся поиском решения нашей маленькой проблемы с Лизой. Мисс Джонс вся искрилась напротив меня, и всё, о чём я тогда мог думать — это как сделать так, чтобы она не переставала искриться. Я не до конца продумал последствия.
Мы, Блэквуды, всегда были закрытой семьёй, и мне не слишком нравится идея, что кто-то будет копаться в этих письмах. Прадед запихал их в коробку и задвинул в самый дальний угол шкафа не просто так. Я вообще знаю о них только потому, что, когда отец уехал в Борнмут, я разбирал его вещи и нашёл их.
Но если там есть что-то, что поможет заманить Лизу Андервуд, нам нужно это найти.
— Ладно, — говорю я, вставая. — Думаю, нам действительно стоит решить этот вопрос побыстрее.
Она вспыхивает улыбкой, сверкая, как маленькая звезда.