Колдовской отведай плод
Шрифт:
Со стороны города послышался конский топот. Вскоре мы увидели черный силуэт приближающегося всадника. Вот он поравнялся с нами. Всадник осадил коня. Я поспешно сжала цилиндрик в кулаке и спрятала за спину.
— Терпите бедствие? — спросил низкий голос. Ни самого мужчины, ни тем более лица разглядеть не удавалось. Мне он сперва показался чуть ли не гигантом, жутким великаном, страшилкой для маленьких детей. Впрочем, как утверждает народная мудрость, в темноте все собаки серы, а все люди — великаны.
— Просто терпим, — не слишком вежливо отозвалась
— Так темно же, чего терпеть? — хохотнул подъехавший. — Вон у дороги и кустики имеются.
Очень хотелось послать всадника вместе с его дурацкими шутками как можно дальше. Я бы так и сделала, не измени он тон с издевательского на участливый:
— А если серьезно, помощь нужна?
— Спасибо, нет, — отрезал Гвейнард.
— Гордые, значит, — мужчина хмыкнул. — Гордость гордостью, однако ночью она легко может трансформироваться в глупость. После наступления сумерек куковать на дороге не советую. Здесь орудуют беспризорники и воры. Впрочем, их-то как раз бояться нечего.
Он помолчал. Потом добавил задумчиво:
— Говаривают, иногда по ночам на дороге появляется черный странник. Слышали про такого?
— Ерунда все это, — фыркнула я. — Сказки детские.
— Отнюдь. Те, кто видел странника и остался в живых, либо сошли с ума, либо сделались нелюдимы. Черный странник, изгнанный из своего мира за непомерную гордыню, ходит по чужим мирам и питается человеческими душами. На поиски пропитания выходит по ночам, когда люди наиболее уязвимы. Именно поэтому передвигаться по дороге лучше днем.
— Вы всегда даете советы, которыми нельзя воспользоваться? — спросила я.
Ни в каких черных странников, я, разумеется, не верила. Если кто и бродит тут по ночам, черный и внушающий ужас, то лишь бесхозные демоны.
Созданы они были во времена диктатуры магии и являлись результатами неудачных экспериментов, эдакими недоделками, или, как их чаще называли, недодемонами. Имели весьма жуткую внешность и совершенно не имели мозгов, пугая путников своим внезапным появлением. Однако со временем недодемоны теряли свою магическую составляющую и постепенно развеивались даже без постороннего вмешательства. Маги-экспериментаторы время от времени охотились на демонов с помощью специальных демоно-ловушек, надеясь использовать безхозную энергию в своих опытах или хотя бы для охраны, а то и в качестве послания через переговорник, дабы отвадить любителей вызывать кого попало ради развлечения. Изредка охота даже увенчивалась успехом.
Был и в нашем музее один выловленный демон, заточенный в специальную антидемонову клетку. Периодически он громко и довольно жутко выл. Назначение его так и не определили — то ли охранник, то ли страшилка для непослушных детей. Иногда нами овладевала жалость, и мы размышляли, не отпустить ли бедолагу на волю. Потом представляли, как он будет выскакивать на нас из темных углов, и жалость тут же проходила.
И все же, когда всадник обмолвился о черном страннике, по спине пробежали мурашки. Одно дело — встретиться с порождением магов в городе, где, как мы неоднократно наблюдали, несчастных демонов гоняют даже дети. И совсем другое — в чистом поле.
— Не хотите советов, могу помочь делом, — не обиделся всадник. — Например,
— Спасибо, нет, — ответил за меня мой спутник.
Вот же самоуверенный тип. А вдруг бы я согласилась?
— На нет и коня нет, — благодушно отозвался пришелец. — Далеко вам ехать? Может, прислать помощь?
— Не надо, — ответили мы хором.
— Ну, тогда, если не встретите черного странника или он по какой-то случайности не выпьет ваши души, заезжайте в гости. Даш Меднель, к вашим услугам. Мой замок недалеко, в получасе езды отсюда. Счастливо терпеть, — всадник коротко рассмеялся и пришпорил коня.
Мы помолчали.
— Может, стоило согласиться? — спросил наконец Гвейнард.
— Может, — я не стала спорить. — Но тебе все равно придется оживлять быстроходку.
— Оживлять? Каким образом? — неподдельно изумился парень.
— То есть как — каким? Вот этим самым следаком. Сам же сказал — вместо элемента можно поставить любой артефакт. Как думаешь, следак достаточно любой?
Я протянула парню цилиндрик. И добавила:
— Ремонтируй и поехали. И даже не надейся на интимную ночь вдвоем.
Гвейнард хмыкнул, буркнул себе под нос «ну вот, взяла и обломала» и приступил к работе.
Я смотрела туда, где скрылся всадник, и уже всерьез начала жалеть, что не ускакала вместе с ним. Через полчаса я сидела бы в теплой комнате у камина, пила горячий чай с булочками, а потом слуга принес бы нам поднос, уставленный едой — жаркое, пироги, салаты… Я почувствовала жуткий голод и приказала себе не думать о съестном. Чтобы отвлечься, а заодно и согреться, принялась крутить головой и конечнностями.
Да так и застыла с растопыренными руками.
Потому что прямо по полю по направлению к нам шел черный странник.
Этого никак не могло быть, и я сперва решила — Даш Меднель по какой-то причине решил нас напугать, оставил где-нибудь коня, а сам прикинулся странником и вернулся обратно.
Потом отвергла эту мысль.
Поскольку фигура, двигающаяся по полю, не могла быть Дашем Меднелем.
Да и вообще человеком.
Почему я так решила — не могу объяснить. Лишь много после поняла — как бы я на него ни смотрела, маго-взором или обычным, он все равно оставался сгустком черноты. Маг, обвешанный амулетами, светился бы довольно ярко; безмаг — тоже светился, но едва-едва; все-таки во всем Ойлине, да и в Данетии тоже, не нашлось бы человека, так или иначе не соприкоснувшегося с могуллием. Этот же человек (человек ли?) был черен абсолютно.
Кроме того, от него исходил прямо-таки замогильный холод. Я чувствовала потоки ледяного воздуха, проникавшего в мое нутро, в самую душу, и крупная дрожь сотрясала все тело. Попыталась окликнуть Гвейнарда. Тщетно. Губы будто бы свело судорогой — не разлепить.
Тем временем черный странник приблизился ко мне почти вплотную. Как ни вспоминала я потом, так и не могла вспомнить, во что он был одет, и вообще, была ли на нем одежда. Единственное, на что я смотрела — на лицо. Вернее, на черную дыру вместо лица. Порыв ледяного ветра, вырвавшийся из этой дыры, на мгновение лишил меня сознания.