Комментарий к роману "Евгений Онегин"

Набоков Владимир

1 Вот время… — Ср. у Томсона в «Зиме» (1726), стихи 33–35, 39:

…Then is the time [fair autumn], For those, whom wisdom, and whom nature charm, To steal themselves from the degenerate crowd, ……………………………………………………… And woo lone quiet, in her silent walks. (…Тогда время [золотая осень], Для тех из мудрецов, кого краса природы Влечет к себе от развращенных толп, ……………………………………………………… Манит ту тишину, что одиноко бродит…)

1 …добрые

ленивцы — Фр. bon paresseux. «Лень» на языке того времени означала «наслаждение внешним бездействием при сосредоточенной деятельности чувств» (Ходасевич, ок. 1930, цит. по: «Литературные статьи и воспоминания». Нью-Йорк, 1954). К тому же в слове этом есть крупица галльского смысла. Ср. оттенок восхитительной праздности в «Послании» («Ep^itre», V) Грессэ, адресованном отцу Буганту, где автор говорит об «улыбчивой легкости» своих стихов, которыми он заслужил:

…l'indulgence Des voluptueux d'elicats, Des meilleurs paresseux de France, Les seuls juges dont je fais cas. [744]

4 Вы, школы Лёвшина птенцы — Изучавшие труды Левшина (а вовсе не «крестьяне», как вообразили себе некоторые русские толкователи!).

Василий Лёвшин (1746–1826), тульский помещик, плодовитый компилятор, автор более чем восьмидесяти трудов в ста девяноста томах, в том числе разнообразных трагедий и романов, а также всякой всячины, по преимуществу переведенной с немецкого, например «Очарованный лабиринт», восточная повесть в трех частях (1779–1780), и «Жизнь Нельсона» (1807). Я видел его сочинение о водяных, паровых и ветряных мельницах. В 1820-х гг. он был известен как автор многотомных компилятивных трудов по садоводству ^{150} , а также «Ручной книги сельского хозяйства» (1802–1804).

744

Отпущение грехов / Утонченными сластолюбцами, / Лучшими ленивцами Франции, / Единственными судьями, которых я признаю (фр.)

Сейчас помнят лишь его довольно занятные «Русские сказки», «содержащие древнейшие повествования о славных богатырях [крестьянских рыцарях, силачах], сказки народные и прочие оставшиеся чрез пересказывания в памяти приключения» (М., 1780–1783). Это единственное сочинение Лёвшина, упомянутое в «Истории русской литературы XVIII века» Д. Благого (М., 1945, с. 271–272), мнению которого я доверился, кстати дав именно такое произнесение фамилии обсуждаемого автора.

5 …Приамы… — Приам, последний троянский царь, кроткий старикан, отец более чем пятидесяти детей. В конце жизни его постигли страдания и муки. Un Priam обычно означает скорее «type d'extr^eme malheur» [745] , а не «деревенский старец» или «сельский отец семейства», что, очевидно, в данном случае имел в виду Пушкин, подзабывший источник.

745

«Невероятный неудачник» (фр.)

14 Тянитесь… — Неопределенная форма — тянуться. Сложно перевести все оттенки этого слова. В нем сочетаются такие понятия, как «направляться», «растягиваться», «медленно продвигаться длинной чередой». Тот же самый глагол описывает движение каравана гусей в гл. 4, XL, 12.

Вариант

4 В черновике читаем (2371, л. 3):

Вы, беззаботные певцы…

V

И вы, читатель благосклонный, В своей коляске выписной Оставьте град неугомонный, ⁴

Где веселились вы зимой; С моею музой своенравной Пойдемте слушать шум дубравный Над безыменною рекой ⁸ В деревне, где Евгений мой, Отшельник праздный и унылый, Еще недавно жил зимой В соседстве Тани молодой, ¹² Моей мечтательницы милой, Но где его теперь уж нет… Где грустный он оставил след.

2 В своей коляске выписной… — Четырехколесная открытая карета с откидным верхом. <…> Это обычная французская «cal`eche», которую, впрочем, американскому читателю нетрудно спутать с канадской повозкой того же названия, примитивной двухколесной колымагой (описанной, например, в словаре Вебстера (Webster's New International Dictionary, 1957). Более поздняя модификация коляски — виктория^{151}.

6; VI, 5–6 Навещая могилу Ленского вместе с этой амазонкой, ближайшей родственницей пушкинской Музы, встречаем тот же d'ecor в стиле Батюшкова и Мильвуа. Может быть, пушкинисту будет небезынтересно следующее наблюдение.

В одном из лучших своих стихотворений — «Не дай мне Бог сойти с ума…» (1832)^{152} Пушкин намекает на свою осведомленность о безумии Батюшкова. Батюшков в элегии «Последняя весна» (1815), подражающей «Листопаду» Мильвуа (см. коммент. к гл. 6, XLI, 1–4), наградил соловья эпитетом, новым для русской поэзии (стихи 3–4):

И яркий голос Филомелы Угрюмый бор очаровал…

Пушкин же в своем стихотворении 1833 г. (пять шестистрочных строф с мужскими рифмами bbcddc, где b, d — четырехстопный ямб, а с — трехстопный) вторит Батюшкову в последней строфе:

А ночью слышать буду я Не голос яркий соловья, Не шум глухой дубров — А крик товарищей моих, Да брань смотрителей ночных, Да визг, да звон оков.

Эпитет «яркий» у обоих поэтов — не более чем обычный галлицизм. См., например, у Дюдуайе (G'erard Dudoyer, marquis du Doyer de Gastels, 1732–1798) в мадригале, посвященном мадмуазель Долиньи (милой актрисе, а впоследствии своей жене), 1 мая 1769 г. («Almanach des Muses», 1809, p. 35):

…des oiseaux la voix brillante… [746]

VI

Меж гор, лежащих полукругом, Пойдем туда, где ручеек, Виясь, бежит зеленым лугом ⁴ К реке сквозь липовый лесок. Там соловей, весны любовник, Всю ночь поет; цветет шиповник, И слышен говор ключевой, — ⁸ Там виден камень гробовой В тени двух сосен устарелых. Пришельцу надпись говорит: «Владимир Ленской здесь лежит, ¹² Погибший рано смертью смелых, В такой-то год, таких-то лет. Покойся, юноша-поэт!»

746

…Яркий голос птиц… (фр.)