Королева не любившая розы
Шрифт:
Улицы Парижа были запружены народом, но королева-мать не услышала ни одного слова сочувствия. Наоборот, по дороге население встречало её насмешками и непочтительными словами.
Король и королева покинули столицу сразу вслед за ней, направляясь в Венсенский замок. Там были изданы эдикты, согласно которым большинство государственных служащих, назначенных во времена регентства, потеряли свои посты. Барбена, управляющего королевы-матери, отправили в Бастилию. Кроме того, был начат судебный процесс над Леонорой Галигаи.
Витри во время ареста маркизы д’Анкр забрал её драгоценности, которые Людовик ХIII подарил жене (в том числе и знаменитые алмазные подвески). Но это была лишь капля в море.
Но вскоре стало ясно, что собранных данных о финансовых махинациях и вмешательстве в государственные дела недостаточно, чтобы приговорить Леонору к смерти за оскорбление величества. Тогда Люинь решил заставить судей рассмотреть также обвинение в колдовстве. На что Галигаи спокойно ответила судьям:
– Я никогда не использовала никаких других заклинаний, кроме своего ума. Стоит ли удивляться, что я правила королевой, у которой его вообще нет?
Но судьба Леоноры была решена, и 8 июля 1617 года суд вынес ей смертный приговор. В тот же день её посадили на телегу и повезли на Гревскую площадь. Огромная толпа встретила бывшую маркизу д’Анкр враждебными выкриками:
– Дьяволица! Ведьма!
Леонора, твёрдо ступая, поднялась на эшафот и громко сказала, что прощает короля, королеву-мать и весь народ. Одним ударом палач отрубил ей голову и бросил в костёр, пылающий возле эшафота. Ришельё в «Мемуарах» свидетельствует, что она удивила всех своим мужеством и многие стали оплакивать её судьбу.
Людовик ХIII предпочёл в этот день уехать из Парижа, но, вернувшись, не мог найти покоя даже ночью: рассказ о казни, повторенный несколько раз придворными, постоянно всплывал в его памяти.
Люиня угрызения совести не мучили. Он присвоил всё имущество маркизы д’Анкр, правда, когда общество выразило своё неодобрение, избавился от особняка на улице Турнон. И только путём бесконечных переговоров смог получить часть сумм, помещённых в заграничные банки.
Узнав о перевороте, герцог де Бульон воскликнул:
– Харчевня осталась прежней, только вывеска поменялась!
– Теперь Люинь будет «Анкром короля», – прозорливо добавил папский нунций Бентивольо.
Один фаворит сменил другого: место Кончини занял Шарль д’Альбер, которому тогда было тридцать девять лет. В одночасье он стал комендантом Бастилии, капитаном Тюильри, государственным советником и камергером. Людовик, хоть и провозгласил себя королём, но из-за молодости нуждался в руководстве. Однако Люинь, краснобай, как все южане, но известный трус, менее всего подходил для этого. Осознавая свою слабость, фаворит короля в день убийства Кончини призвал, как известно, бывших министров Генриха IV («бородачей», как их все называли).
Главную роль в управлении страной теперь играл королевский Совет. Людовик ХIII, принимавший участие в заседаниях по утрам, передавал слово всем по очереди и внимательно выслушивал каждое мнение, следил за порядком, не позволяя
– Воистину, оказалось, что он лучше понимает в делах, чем можно было себе представить, – удивлялся нунций Бентивольо.
На длинные и витиеватые речи дипломатов Людовик отвечал так же кратко и чётко, как и на заседаниях Совета. Проявить твердость ему пришлось уже в начале июня, когда Испания попыталась спровоцировать конфликт с Савойей – своим бывшим сателлитом, перешедшим под крыло Франции. Посла Филиппа III вызвали в Лувр, где король заявил ему, что окажет помощь Савойе. На ядовитую ремарку дипломата, что это решение ему, верно, подсказали его советники, Людовик резко ответил:
– Я прислушиваюсь только к интересам своего служения.
Таким образом, в государственных и военных делах королевский фаворит был некомпетентен, проявив себя лишь умелым интриганом. Злые языки утверждали, что Люинь – «миньон» короля, который ему ближе, чем Анна Австрийская. Посол Венеции заметил, что Людовик проявляет к своему фавориту «необычное внимание и любовь», поскольку «хорошо только то, что делает он». Мария Медичи, выведенная из себя влиянием Люиня на её сына, как-то воскликнула:
– Это демон, который овладел королём, делая его глухим, слепым и немым!
Королевский фаворит ревниво относился к любому, кто делал попытку заменить его при Людовике. Он доверял только своим братьям Бранту и Кадене. По всему Парижу распевали следующую песенку:
Цербер с тремя головами
Охраняет вход в ад;
А во Франции три больших кобеля
Не подпускают к королю!
Достигнув вершин власти и богатства, Люинь решил купить себе жену, которая могла бы соответствовать его положению. Сначала Людовик ХIII хотел женить его на Екатерине Генриетте Вандомской, своей сводной сестре. Тем не менее, дочь прекрасной Габриэли д’Эстре, любовницы Генриха IV, наотрез отказалась выходить замуж за фаворита короля. Но Люинь не слишком расстроился. Вот уже восемнадцать месяцев при дворе находилась единственная дочь герцога Монбазона, происходившего из древнего рода Роганов, владетелей Бретани. Этого любимца Генриха IV королева Мария Медичи заставила покинуть двор тотчас после гибели его благодетеля. Он обосновался в своём великолепном замке в Бретани, где создал свой знаменитый трактат «О поведении опального». В этом труде герцог представил список книг, которые должен читать опальный, и перечень вин, которые помогут ему сохранить спокойствие и бодрость духа.
Когда в связи с женитьбой Людовика ХIII опала была снята, Монбазон представил ко двору «своё сокровище». Пятнадцатилетняя Мария де Роган, очаровательная темноглазая блондинка, обладала незаурядным умом, но была своенравна, дерзка и чрезмерно гордилась своим происхождением. Острую на язык девушку сразу приметили и оценили двое влиятельных людей: Мария Медичи и Шарль де Люинь. Королева-мать решила пристроить её в свиту своей невестки, рассчитывая, что та сделает испанку меня чопорной, так как принцессе Конти это не удалось. Но Анна Австрийская, шокированная манерами своей новой фрейлины, игнорировала её. Тогда регентше пришла в голову мысль, что если Мария де Роган станет фавориткой её сына, то она сама сможет через красавицу влиять на короля. Ветреная и склонная к авантюрам фрейлина согласилась соблазнить Людовика.