Коронованный наемник
Шрифт:
– Настоящий гигант, – негромко отметил лихолесец, – я не знал прежде, что вы тоже ездите на варгах.
– Только я, – коротко пояснил рыцарь, отстегивая меч и прилаживая его в заплечные ножны, – прочие мои соратники ездят на лошадях.
Но вопросы о хищнике могли погодить. Вскочив верхом, Йолаф направил было зверя в проем, ведущий наружу, но у самого порога грота придержал варга – видимо, пришло время объяснений. Рыцарь обернулся к лихолесцу, сдвигая брови:
– Леголас… В Тон-Гарте большие изменения. Два дня тому назад командование гарнизоном принял новый комендант из твоих подчиненных по имени Сарн…
Это имя укололо принца неожиданной болью, словно напомнив о давней и тяжелой утрате, а рыцарь продолжал:
– …
Леголас замер. Известие об отступничестве соратников не могло всерьез удивить его после той отвратительной сцены у скального форта. Но где-то на самом дне души в нем, наперекор всему, жила твердая уверенность, что его отряд неколебим. С ним или без него, его воины устоят перед любыми раздорами. Что ж… Он и от себя уже давно не знает, чего ожидать. Что проку сокрушаться о том, что другие не оправдали ожиданий… Все эти мысли вереницей пронеслись в растревоженном уме, а Йолаф, меж тем, отрывисто продолжал:
– Восемнадцать отколовшихся идут к Княжьему мосту. Но Сармагат не намерен отпускать их, а потому мост был сожжен еще сегодня до полудня.
Принц вскинул голову, порываясь что-то сказать, но рыцарь упреждающе вскинул ладонь:
– Погоди, сейчас растолкую. Твои парни не дети малые, они захотят перейти реку по льду, не иначе. На то у Сармагата и расчет. Там, у моста, лед с виду толстый. А на деле из самого дна ключи бьют, лед, как глазурь на пироге, местами прочный – а местами тонкий, ноздреватый. Пешком, да без лат, еще перебежишь, помолясь. А с конем – верная смерть, течение лютое. Причем ключи те к середине ближе, как раз от берега отойти дадут. Гиблое место, одним словом, много там народу на дне успокоилось. Я малость поздно узнал про всю эту затею, последние дни плохо вести ходят. Но сейчас пурга, бойцам твоим с лошадьми трудно. Мы должны их опередить и не дать на лед сунуться.
– Откуда эти сведения? – Леголас ощущал, как под кирасой пленной птицей колотится сердце.
– Об этом после, – отрезал Йолаф, – тронулись.
Варги одним движением пригнули головы и ринулись наружу, навстречу непогоде.
Ветер наотмашь стегнул по лицу упругим хлыстом, но Леголас резко и жадно вдохнул ледяную свежесть ненастного вечера, изгоняя из легких факельный дым. Он устал прятаться под землей. Моргот подери, он эльф, а не гоблин… Ледяная крупа дробно и зло секла лицо, капюшон тут же слетел, и разом заледенели губы. И все же лихолесец чувствовал, как накативший от рассказа Йолафа душный страх шелухой слетает с души. Страх не терпит движения, господа… Поспешите ему навстречу, и он тут же малодушно спрячет уродливое лицо в липкие ладони. Восемнадцать… Едва ли не половина отряда, ведь в фортах были погибшие… А он даже не знает их имен. Он, приведший их сюда, не ведает, кто из его воинов уже лежит в этой стылой, неприютной земле. Леголас зарычал, впиваясь клыками в губы, и дал варгу шенкеля. Поздно, Моргот, поздно горевать по погибшим друзьям. Сейчас все, что ему осталось, это попытаться спасти тех, кто еще жив.
Варги неслись вперед, перелетая через овраги, фыркая и разбрасывая тучи снега. Непостижимым чутьем угадывали готовые обвалиться сверху толстые сучья, лавировали в воющих потоках ветра, словно верткие лодки, ведомые в бурном море искусной рукой. Близилась ночь, и в подлеске, где неистовствовали снежные вихри, было почти темно. Но звери не подвели. Трудно сказать, сколько времени длился этот полуслепой отчаянный путь, однако в свой срок варги вынесли седоков на опушку, еще не налившуюся непроглядным ночным мраком. Ветер метнулся в лицо с новой силой, и скакун Йолафа издал долгий протяжный вой с резким всхлипом в конце.
– Подкуп почуял коней. Эльфы рядом, – невнятно долетел до Леголаса голос рыцаря. «Какой, к
– Ээээй!!! Именем государя Трандуила!!!
В ответ лишь выл ветер, но принц снова и снова выкрикивал этот привычный всем отцовским подданным оклик в надежде удержать неразличимых в снежной круговерти соратников от опасного пути.
– Стойте!!! Где бы вы ни были, стойте, олухи!!! – обдирая горло студеными когтями непогоды, рявкнул Леголас в последнем чаянии настичь криком тех, кого пурга скрывала от глаз. Этот оклик не остался без ответа… Несколько секунд спустя, из сгущающегося мрака со свистом вылетела белоперая стрела, бессильно воткнувшись в снег. Еще никогда лихолесский кронпринц не был так рад нацеленному в него выстрелу. Но Йолаф не разделял его радости…
– Осторожно, сумасшедший! Мы на варгах, нас примут за орков и расстреляют еще до того, как мы успеем приблизиться!
– Меня нет нужды «принимать за орка»… – пробормотал Леголас и снова понукнул Селевона. Он не опасался стрел. Ветер сбивал линию прицела, да и кирасу он в келье не забыл. Сейчас важнее была не его жизнь… Рядом выругался Йолаф, но не отстал ни на дюйм. Селевон фыркнул, но и Леголас уже чувствовал доносимый ветром запах пота усталых лошадей. Еще немного… И в этот миг визгливые завывания ветра разорвал новый звук. Громкий сухой треск разнесся над рекой, и вслед за ним взвился отчаянный крик нескольких голосов, заглушаемый конским ржанием…
Они приближались, мчались по снегу, словно тени, издевательски легко перелетая через крутые хребты островерхих сугробов. Они даже не поднимали луков, словно самонадеянно убежденные в беспомощности своей легкой добычи. Один из них кричал что-то, но встречный ветер смешивал слова, унося в стылую снежную даль. Рималл не ощущал, как пересохло горло от рваного дыхания. Он остановит их… Он непременно остановит чернокровых ублюдков… Пусть он останется здесь, в этом снегу, но его соратники, доверившиеся ему и последовавшие за ним, непременно успеют перейти реку… Вот уже Эвеглир, до последнего момента стоявший у кромки берега, обернулся на Рималла, ступил на лед, вплел пальцы в конскую гриву и растворился в снежной закипи ветра. Пусть лишь с того берега донесется свист, что возвестит о первом переправившемся, и Рималл сможет пойти за ними…
Целитель выхватил новую стрелу, оттянул закоченевшими пальцами тетиву, прицелился… Он не успел выстрелить второй раз. Оттуда, из темноты, скрывавшей реку, раздался ужасный треск, мучительно заржала лошадь, а следом взорвался многоголосый крик:
– Лед! Лед проваливается!! Назад, братья, отходите назад!!! – Рималл слышал, как Вериам отчаянно выкрикнул это последнее «назад!», когда его голос отчеркнул короткий всхлип: эльфа утянул под воду конь… Целитель уже не помнил о приближавшихся врагах. Уронив лук, он опрометью бросился туда, во тьму, где ржали лошади, кричали гибнущие соратники, грохотали, взвизгивая и переворачиваясь, льдины… Не спрашивайте, зачем было мчаться на верную смерть, еще больше отягощая собою проламывающиеся пласты мутного речного льда. Он не рассуждал в этот миг, все сознание, весь разум были до краев полны выворачивающего наизнанку ужаса, гнавшего его все дальше и дальше, к ним, тем, кого он так хотел спасти, а привел в западню…