Красноармеец Горшечников

Снарк

– Спасибо за помощь, товарищи бойцы. Всем ревпривет!
– Тонька оглядела своё зевающее воинство.
– А ну не спать, комсомолия! В ногу - марш! Левой, левой!

– Зря человек пропадает, - сказал Долгодумов.
– Надо её на Врангеля сбросить. С аероплана.

– Не шути так, Новил.
– В голосе Лютикова прозвучала непонятная печаль.

Движение в тумане привлекло внимание Горшечникова. Несколько человек переговаривались, расхаживая перед одним из домов; блеснул примкнутый штык. Лютиков сделал знак; бойцы взяли винтовки наизготовку.

Люди

переговаривались громко, уверенно, по-военному.

– Эй, кто там!
– крикнул Лютиков.
– Именем революции - всем выйти из сумрака!

После мгновения непродолжительной тишины перед отрядом появились два человека; один из них был Болотов, второй - Нагинин.

– Доброе утро, - сказал председатель Чека, усмехаясь.
– Неожиданная встреча.

Смущённые красноармейцы опустили винтовки. Лютиков спешился, за ним и остальные.

– Что вы здесь делаете?
– Нагинин щурился, как в прицел.

– Патрулирование улиц, - ответил Лютиков.
– По распоряжению ревкома.

– Вот как?
– буркнул Нагинин.
– Любопытно.

– Мне тоже, - Лютиков снял пенсне, запотевшее от тумана, протёр его платком.
– Любопытно, что именно в таком обыкновенном деле как патрулирование улиц вызвало ваш интерес… и почему вы здесь находитесь в такой час.

– Вопросы здесь задаём мы!
– горделиво сказал Нагинин.
– А интерес мой объясняется просто: ваш боец - Горшечников, если не ошибаюсь - уже который раз оказывается рядом с местом преступления. В первый раз убийство не состоялось, но теперь…

– Кто погиб?

– Наш товарищ, - ответил Болотов.
– Кристалевский.

– А я тут причём? Вы меня за контрика считаете?!
– Гарька стиснул зубы, чтобы не обложить Нагинина, мать его и всех её полюбовников.

– Что за нелепая подозрительность!
– возмутился Лютиков.
– Товарищ Горшечников награждён орденом Красного знамени, я за него ручаюсь.

– Головой?
– усмехнулся Болотов.
– Вы голову берегите, а то как бы вам её не лишиться через ваши поручительства.

– Кого попало я защищать не стану.

– Люди - существа удивительные. Иного с малолетства знаешь, пуд соли с ним съел, в одном окопе сидел, а он вдруг возьмёт и такой сюрприз тебе сделает, что только в затылке почешешь да спросишь, где твои глаза раньше были.

Лютиков хотел возразить, но вдруг замялся.

– Вот видите, - заметил Болотов.

– Разве было с вами такое?
– спросил Гарька шёпотом.

– Как-нибудь расскажу, - неохотно ответил Лютиков.

Кристалевский лежал на дорожке, висок его был раздроблен выстрелом в упор. Эксперт, брыластенький мужчина из «бывших» в шинели с нарядными дамскими пуговицами, пришитыми взамен споротых форменных, с «орлами», осматривал пыльную траву вокруг головы убитого. «Обнюхивает», - подумал Гарька. Эксперт и вправду походил на бульдога - низенький, плотный, кривоногий с выкаченными, налитыми кровью глазами.

– Второй день

ему пошёл, - сказал он.
– Этот человек был убит не здесь. Труп переносили.

– Откуда?

– Если бы вы, господа хорошие, не затоптали всё, что можно, я бы с превеликой радостью ответил на ваш вопрос. Впрочем, судя по следам волочения… поищите кровавое пятно возле калитки.

– В него стреляли с улицы?
– спросил Болотов, склонился над телом.
– Э, нет… пороховая гарь на коже.

– Выстрел произведён в упор, - флегматично подтвердил эксперт.

– Кристалевский - товарищ бывалый, - сказал один из чекистов с недоумением.
– Как же он подпустил убийцу вплотную?

– Кобура застёгнута, - заметил Гарька.
– Видно, доверял он убийце.

– Ты на что намекаешь, пащенок?
– зашипел Нагинин.

– Попрошу не выражаться!
– Гарька сдвинул брови.
– Нет у вас прав бранными словами обзывать бойцов революции!

– Парень дело говорит, - сказал Болотов.
– Кобура застёгнута, лицо спокойное - Кристалевский не опасался убийцы.

– Я вас, товарищи чекисты, не подозреваю, - сказал Гарька на всякий случай.

– Вот спасибо!
– рассмеялся Болотов.
– Спасибо, милый, за доверие. Утешил.

– В книжках сыщики как обнаружат труп, ползают по земле с лупой, - подсказал горевший желанием помочь Ромка.

Чекист похлопал себя по карманам.

– Досада какая, - огорчился он, - лупу-то я и забыл! Может, у тебя есть?

– Нет, - признался Ромка.

– Так ступай, поищи, - предложил Болотов.

Улизин собрал лоб складками, соображая. Гарька потянул его за рукав.

– Идём, мы только мешаем.

– Давай ещё посмотрим, - умоляюще прошептал Улизин.
– Когда ещё доведётся побывать in loco delicti?

– Чего?!

– На месте преступления!
– гордо перевёл Ромка.
– Мы гимназиев не кончали, однако тоже кое-чего разумеем! Я вот ещё и немецкий выучу, буду товарища Маркса в натуральном виде читать.

– Ты сначала хоть в ненатуральном прочитай, - сказал Гарька.

Подошёл рябой Яценко, заглянул под мешковину, сочувственно вздохнул, выпрямился. Подал Болотову документ:

– Резольните тут, товарищ председатель.

– Что сделать?
– Болотов уставился на протянутую бумагу.

– Резолюцию поставьте, - смутился Яценко.
– «Расстрелять».

– Кого?
– с интересом спросил председатель.

– Нетрудовой элемент, - отчеканил Яценко.
– Социально отрицательных содержанцев домзака.

– И содержанок?

– И такие есть, - согласился Яценко.

– Располным-полны домзаки,

В них преступники сидят,

Все-то дни, с утра до ночи,

Сквозь решёточку глядят, - замурлыкал чоновец, охранявший калитку.

– Расстрелять мы всегда успеем, - Болотов свернул документ и сунул в нагрудный карман.
– Прочитаю, а там уж и резольну, если надо. Есть что-то по Кристалевскому?