Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
Бежевая визитка легла на стол вместо ответа. Улыбнувшийся краешком губ её обладателю Ханзо тяжело вздохнул и, нажав на кнопку спикерфона, дал указания секретарше, чтобы его никто не беспокоил.
— Прошу простить мою грубость, если бы я знал, кто ко мне пожаловал, вас немедля привели бы ко мне! — Поднявшись, Ханзо протянул широкую ладонь, привыкшую к деловым рукопожатиям. Но Сасори, смотря снизу вверх надменно-скептическим взглядом, неопределённо цокнул языком, явно разочарованный тем, что увидел. Уж больно все складывалось в подставу.
— Вы, вероятно, думаете, что я подкупленный полицией шпион.
— И? Ради этого вы меня позвали: выразить восхищение работами Кукловода? — Сасори намеренно не произносил «моими», так просто он не потеряет бдительности, и Ханзо это оценил — оскалился, блаженно опустив веки.
— Нет, конечно. Я пригласил вас к себе, чтобы предложить вам покровительство. Вы не ослышались, не нужно так выгибать бровь и насмехаться! Знаете ли, у звезд всегда есть свой патрон — оплот, на который они могут опереться в трудную минуту.
— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
— Это вы так думаете, но… рано или поздно полиция выйдет на вас, поймет некую закономерность, системность в ваших работах, и тогда они начнут распутывать ниточки, одна из которых непременно когда-нибудь приведет к вам. Но я предлагаю вам отсрочку. Я представляю вам мою скромную власть: стереть видеозаписи, уничтожить улики, свидетелей. Совсем маленькая ненавязчивая помощь.
— Я не понимаю, какая логика в ваших действиях?
— Это все ради масс медиа, — необычно завораживающим голосом проговорил Ханзо, сверкнув едва просвечивающей искоркой на дне болота мутных глаз. — Культура переживает застой, порождая фастфуды-однодневники. Я же хочу предложить этому миру новый, вечный материал, который не затронет забвение века. Когда-нибудь о вас напишут книгу, снимут фильмы или сериалы. Вы станете новым «Джеком-Потрошителем», «Зодиаком».
— Я предпочел бы славу Ван Гога или Микеланджело.
— Одно другому не мешает и балансирует на одной грани. Искусство в безумии. Разве вы не знали, что многие выдающиеся писатели, художники, композиторы страдали психическими заболеваниями? Одних художников хватает: Михаил Врубель, Эдвард Мунк, Винсент Ван Гог, Камилла Клодель, Франсуа Лемуан, Луис Уэйн.
— Так по-вашему я психически больной? — не без оскорбленной иронии спросил Акасуна.
— Не в этом суть, как вас верно звать…. Настоящим именем?
Акасуна не понимал, правда ли этот человек верит в свою интерпретацию бессмертной идеи? Но если чутье и инстинкты существуют, то сейчас они говорили — верь. И Сасори доверился, даже после того, как неудачно раскрылся перед единственным оставшимся другом.
— Акасуна Сасори.
— Сасори-но-данна, я предлагаю вам покровительство. В обмен на вашу историю. Я буду первым, кто откроет вас миру. Конечно же, после вашей поимки или, быть может, смерти.
Сасори едва сдержал циничный смешок. И правда, интересная эта личность, Ханзо. Предлагает ему покровительство, но не скрывает,
— Хорошо. Но есть одно условие. Я разыскиваю одного человека. Мастера. Вам это имя наверняка ни о чем не говорит. Но для меня это веха, мой рок, ради которого я и живу. Я хочу, чтобы вы помогли мне выйти на него.
— Позвольте узнать, почему вы думаете, что я смогу на него выйти?
— Однажды он вернется, а когда вернется, вы узнаете о нем, и мне не придется пускаться в объяснения.
— Хм, — Ханзо задумчиво погладил подбородок. В словах Акасуны сквозил яд, но глаза были все так же холодны и чужды к эмоциям. — Но в таком случае, когда вы найдете это человека, что с ним или с вами станется?
Сасори не ошибся. Учиха Обито состоялся ценителем изощренной красоты, не понятной простому обывателю. Но для Мастера работы серийного убийцы представали в ином образе, не вселяли ужас, а только интерес и любопытство. Акасуна сам осознано стал приманкой, ему необходимо было лишь запастись терпением, таким сильным и смиренным, которому бы позавидовал самый ретивый монах.
Не без помощи Ханзо Мастер вышел на связь с Кукловодом.
Когда Акасуна делал очередные заказы для следующего сезона реквиема, на электронной почте, которую знал лишь невидимый дьявол-хранитель, пришло письмо от неизвестного пользователя. Сасори едва не пометил его спамом, но первые строчки в отобразившейся выделенной полоске заставили бесчувственное сердце, покрывшееся за прошедшие три года заиндевелой коркой, гулко забиться. Такое волнение он испытывал в последний раз, когда сбежал один из его материалов — Акияма Рейко.
«Великий маэстро, гений, не понятый народом, приветствую тебя от сердца с искреннейшим нижайшим поклоном! — Эти вычурные строчки, точь-в-точь как из описания Нарико, слишком сладкие до приторности, от которой свербит в горле до ощущения тошноты. — Вас беспокоит ваш тайный поклонник, о котором вы наверняка, даже если я и представлюсь сразу же, ничего не знаете. И тем не менее я — Мастер. Имя мне идея! Вы чувствуете эту родственную связь? Я всегда считал, что истинная сила этого мира — идея, бессмертная, неосязаемая, передающаяся из руки в руки, из уст в уста. И вот я, ваш скромный раб поклонения, слежу уже несколько лет за вашим творчеством! Сколько в нем грации, сколько бессмертия!
Знаете, вы бы очень польстили моей скромной персоне, если бы ответили на мое сообщение. Право, моя мечта когда-нибудь встретиться с вами. Быть может, вы слышали и обо мне? Хоть краем уха из новостей о найденных трупах в Токийском заливе? Видите ли, я живу в замке (и не в силах из-за бремени ответственности его покинуть), и его жизнь — мое хобби. Если вы не верите в меня и мое письмо, можете поручиться у нашего общего друга Ханзо, который, к слову, мой постоянный гость с недавнего времени на играх. Вы, вероятно, спросите себя, что за игры. Я отвечу вам в следующем письме. Так вот, наш милый друг недавно бахвалился своим знакомством с вами, поэтому вы не можете себе представить, в какой трепет я пришел! Искренне надеюсь, что когда-нибудь и вы сможете посетить мои игры. Я уверен, что нам есть о чем поговорить!