Кукловод: Реквием по Потрошителю

Скариани Аделина

— Скорее всего, бедолаг, на чьи имена выполнены заказы, уже нет в живых, — констатировал Тобирама, — Кукловод обычно убирает людей, чью личину он «присваивает» себе, либо своими руками, либо нашими.

— Минуточку, — перебил Итачи, подняв руку, — мы с Минато-саном выполнили часть уговора. Я не могу уехать в Киото, дело Мастера…

— Сохранишь по делу Мастера статус-кво, — не принимая возражений, строго отчеканил Тобирама.

Задохнувшись от возмущения, Итачи ударил ладонью по подлокотнику.

— Итачи, скоро кто-то вновь окажется в его резервуаре, полностью

выпотрошенным, — поддержал брата Хаширама.

Ища поддержки, Итачи развернулся к Намикадзе, что, нахмурив брови, изучал данные с заказами. В них имелась и медицинская провизия, но мужчину больше удивило другое.

— Я думаю, стоит поехать. Ничего не произойдет, если мы отлучимся, скажем, на месяц. Уверен, Джирая подпишет нашу незапланированную командировку. Но у меня один вопрос. Вы считаете, что следующий город — Киото, но заказы выполнены в других городах.

— Верно, — Хаширама нравоучительно поднял указательный палец. — В прошлый раз мы практически поймали его по этой же схеме в его зимнее и весенние убийства, но в тот раз он заказывал именно в том городе, в каком совершал убийства. Он слишком умен, чтобы повторить ту же ошибку. Все эти города расположены недалеко от Киото, а выбирает он всегда крупные населенные пункты, где легче затеряться. Киото — это самый ближайший к ним.

— Звучит вполне логично. Но что вы имели в виду под «присваивает личину»?

— Он полностью гримируется под человека, под чьим именем скрывается.

Последующие прения собрания прошли как шум второго плана. Итачи полностью погрузился в безмолвные мысли. Он последним покинул конференц-зал, задержавшись тяжелым взглядом на единственном свидетеле Потрошителя — фото Акасуны Сасори. В памяти всплыла Рейко, когда она остолбенела и выронила папку с его делом.

— Итачи-сан? — позвал коллега.

— Да, я уже иду.

С протекции службы безопасности получить разрешение на командировку в Киото оказалось проще простого. Поэтому Учиха и Намикадзе направились к хромированным дверям лифта, перебрасываясь предположениями о деле. Войдя в лифт, к ним впопыхах едва успела проскочить и Рейко, несущая непосильные для ее худых рук, тяжелые папки.

— А если все-таки не Киото? — почти шепотом спросил Минато. — Что, если Кукловод изменил тактику, и убийства будут проходить во всех отмеченных городах по очереди?

— Мы не сможем этого узнать, пока не проверим.

Рейко безучастно глядела на цифровое табло, следя за мелькающими этажами, чуть боком повернувшись к детективам.

Выйдя из лифта, детективы направились к рабочему кабинету, взяв с собой табельное оружие и подписанное разрешение на выезд, после чего отправились обратно к лифту. Они даже не сразу услышали, когда их окликнула запыхавшаяся Рейко. Пытаясь привести дыхание в норму, полицейская оперлась о колени.

— Итачи-сан, Минато-сан, вы уже уезжаете в Киото?

Итачи смутился из-за того, что простая рядовая была слишком информирована для её положения. Явно поняв напряжение начальство, Рей смущенно объяснила:

— Извините, я просто услышала разговор в лифте 5 минут назад и

подумала, что вы сможете мне помочь.

— Помочь?

Закивав, Акияма подошла ближе и, перейдя на шепот, заговорщически проговорила:

— Мне очень-очень нужно попасть в Киото. Двоюродная сестра скоро родит ребенка, муж её бросил, и она совсем одна. — С выражением искренней скорби Акияма всхлипнула, едва не сорванным голосом, простонав: — Я не могу бросить её, она там совсем одна со злой хозяйкой в арендуемой комнате. А беспощадный Джирая не дает мне отпуска!

Одинокая слеза скатилась по щеке, Рейко прикрыла лицо, задрожав, и, растерявшись, Итачи поднял руки, не зная, что предпринять. Если бы ему приставили пистолет ко лбу, он и то бы быстрее и точнее среагировал. Минато недвусмысленным взглядом дал понять, что девушку нужно утешить. И Итачи приобнял Рей, что тут же уткнулась ему в грудь, не переставая рыдать.

— Рей, я уверен, Джирая даст тебе отпуск, только…

— Нет, не даст! У меня два штрафа из-за прогулов! Моя сестра умрет с голоду или задушит ребенка, пока будет кормить, уснув от усталости!

Громкий полустон скорби вырвался из груди, окружающие полицейские почти одновременно удостоили их своим вниманием, отчего неловкость набирала обороты.

— Что ты хочешь от нас?

Шмыгнув носом, и утерев горькие слезы, Акияма спокойно пожала плечами:

— Вы могли бы написать заявление от своего имени, что берете меня с собой на расследование в Киото. — Как будто они ехали не на секретное задание, а на вечерний дружеский променад.

Едва не задохнувшись от столь наглого и неблагоразумного заявления, Итачи обернулся, ища поддержки у Минато, но тот будто в издевку отошел в сторону.

— Рейко, — строго крикнул Итачи в непривычной для себя ситуации, — Джираю-то я обману, допустим, но мне сначала нужен официальный приказ из службы безопасности. Ты хоть понимаешь, что это за процедура? Тебя будут проверять от корки до корки, начиная чуть ли не от младенчества.

— Вы можете сказать, что я ваша ассистентка, — без стеснения заявила Рей, по-панибратски похлопав своего начальника по плечу. — Мол, я могу помочь вам с делом. Например, составить психологический портрет Кукловода. Вы ведь тоже считаете, что Кукловод связан с Потрошителем? — Она намерено произнесла «Потрошитель», а не «дело „Потрошителя“. — Крупинка пота стекла по не ласканому солнцем лицу, что побледнело от слез еще сильнее, но вот глаза заискрились пугающим огоньком азарта.

Их разговор состоялся впервые, когда тщедушная и слишком хрупкая для будущей полицейской студентка пришла с просьбой помочь с дипломной работой. Ей куда больше подошло бы сесть в кондиционированный офис помощником нотариуса или юрист-консультант. Однако в непринужденной неформальной обстановке кафе в интервью под горький капучино Рейко и вправду имела дерзость предположить, что Кукловод может быть связан с Потрошителем, ведь именно Нарико стала его первой жертвой искусства.

Но сегодня полные уверенности слова привели в замешательство не только Итачи, но и Минато, когда дело взяло серьезный оборот.