Кузьма Минин на фоне Смутного времени
Шрифт:
Вместе со своим родственником (мужем сестры) гостем В. Болотниковым Андронов занимался, в частности, вывозом и сбытом воска в Ругодиве (Нарве). В описи архива Посольского приказа 1626 г. значатся челобитная, датируемая 1600/01 г., немецких коммерсантов из Любека Анцы Флина и Фредерика Мелера и «роспрос московских торговых людей Федора Ондронова да Василья Болотникова в восковой торговле и в деньгах». После расспроса из Москвы направили грамоту к ругодивскому воеводе князю Василию Ростовскому, которому велено было, «сыскав, про то написать, как у них, в Ругодиве в восковой торговле и в тех деньгах розделка была»{536}.
В монографии Н. Б. Голиковой, посвященной привилегированным купеческим корпорациям допетровской России, Федор Иванович Андронов упоминается среди купцов, пополнивших Гостиную сотню в царствование Бориса Годунова, а в итоговой таблице пребывание Андронова
Еще до 1605 г. Андронов близко сошелся с подьячим Посольского приказа Марком Поздеевым («пивали с ним и едали, и вино, и хлеб он у него имывал»){539}. Такое знакомство, видимо, позволяло ему ускорить оформление в Посольском приказе проезжих грамот для поездок в соседние страны. Он продолжал снабжать Поздеева вином и продуктами и после воцарения В. И. Шуйского{540}. При Лжедмитрии I, остро нуждавшемся в финансовых средствах, Андронов подрядился на продажу казенной пушнины по записи с порукой{541}. В роли его поручителей выступили несколько московских гостей.
Ошибочно полагая, что «уже в 1608 г., при царе В. Шуйском, Андронов был печатником и думным дьяком Посольского приказа», В. О. Ключевский не считал его появление в 1610 г. в составе Боярской думы «необычайным актом королевского произвола, как это казалось после большим боярам»{542}. При этом историк сослался не на документ эпохи Смуты, а на сочинение Г. Ф. Миллера «Московские и другие старинные приказы», опубликованное в 1791 г. в «Древней российской вивлиофике». В нем Ф. Андронов почему-то упоминается в 1608 г. как «печатник и думной дьяк»{543}. По столь же ошибочному утверждению Н. Б. Голиковой, Андронов при В. И. Шуйском стал царским казначеем{544}. В действительности с мая 1606 по июль 1610 г. на этой важнейшей финансовой должности находились другие лица — В. П. Головин, В. Тараканов, Д. И. Мезецкий, М. Булгаков, М. Коробейников{545}. Наоборот, в правление В. И. Шуйского положение Андронова, попавшего под подозрение в обогащении за счет казны и злоупотреблениях при сбыте пушнины, пошатнулось. Не дожидаясь окончания разбирательства и вынесения решения, нечистый на руку купец в конце 1608 либо в начале 1609 г. перебрался из Москвы в Тушинский лагерь и стал служить самозванцу Лжедмитрию II, который назначил его думным дьяком и казначеем{546}.
Наряду с Андроновым дьяками в Смутное время стали еще несколько выходцев из торговой среды: гости Меньшой Булгаков, Кирилл Скоробовицкий, члены Гостиной сотни Булгак Милованов и Ждан Шипов. Если для первых это было повышение на одну ступень на чиновной лестнице, то для вторых — сразу на две{547}. В декабре 1609 г., когда Тушинский лагерь в связи с успехами войска М. В. Скопина-Шуйского и Я. Делагарди, бегством Лжедмитрия II в Калугу и уходом части его сподвижников к польскому королю Сигизмунду III распался, Андронову пришлось себе искать нового покровителя. В самом начале 1610 г. в составе делегации русских тушинцев он также отправился под Смоленск, в лагерь Сигизмунда III. Вероятно, Андронов был причастен к составлению той из статей тушинского посольства (4 февраля 1610 г.), в которой речь шла об условиях международной торговли России, в том числе с Польшей{548}. Польский король Сигизмунд III, не будучи коронованным правителем России, действуя в соответствии с законодательством Речи Посполитой, возвел Андронова в чин думного дворянина.
Своей последующей деятельностью Андронов оправдал королевское доверие. По информации польского гетмана С. Жол-кевского, 29 августа 1610 г. под Москву приехал из Смоленска «некто москвитянин Федор Андронов, который доставил гетману письмо от е. в. короля, заключавшее в себе то, чтобы гетман принимал власть не на имя королевича, а на имя самого е. в. короля»{549}. Как предположил Б. Н. Флоря, в сентябре 1610 г. Андроновым был составлен список приверженцев («ушников») царя Василия Шуйского{550}. Он же в другом документе перечислил русских людей, верно служивших и продолжающих служить Сигизмунду и его сыну королевичу Владиславу, назвав кандидатуры руководителей приказов, в большинстве своем прошедших
С 7 ноября 1610 г. Андронов вместе с окольничим В. П. Головиным возглавил Казенный двор в Москве. А 25 февраля следующего года во главе Казенного двора указаны думный дворянин Андронов, дьяки М. Булгаков и М. Коробейников{553}. Как повествуется в Новом летописце, гетман С. Жолкевский, «егда бысть на Москве, государевою казною всею нача владети и литовским людем давати, а король приела в казначеи московского изменника, торгового мужика гостиной сотни, Федьку Андронникова», который «ноипаче московским людем пакость делаше»{554}.
Возвышение и непомерные амбиции Андронова вызвали недовольство среди московской знати, сотрудничавшей с польско-литовскими интервентами. Уже в октябре — ноябре 1610 г. боярин Михаил Салтыков в письме литовскому канцлеру Льву Сапеге жаловался на торговца Федора Андронова, вознесшегося к вершинам власти, упрекая его в низком происхождении, некомпетентности («что такому знать правительство») и злоупотреблениях: «…Многие люди различными тесноты и разореньем оскорблены, по приговору торгового человека Федора Ондронова… Отец его в Погорелом Городище торговал лаптеми, а он взят к Москве из Погорелова, по веленью Бориса Годунова, для ведовства и еретичества, а на Москве был торговой мужик… А казна, государь многая в недоборе стала, потому что за многих Федор Ондронов вступается, и спущает, для посулов, с правежу; а ины, не своего Приказу насилством под суд к себе емлет, и сам Государевых денег в казну не платит. А на нем Государевых денег за сибирскую рухлядь, по цене, что он взял из казны, две тысечи четыреста восмь рублев»{555}. Действительно, купец, вознесшийся на вершину социальной лестницы, распоряжался финансами, нередко не согласовывая свои действия даже с боярами и прикладывая лишь свою личную печать. Так, например, 25 февраля 1611 г., «по приказу думнаго дворянина и казначея» Ф. И. Андронова, были переданы на Казенный двор дьякам Меньшому Булгакову и Матвею Коробейникову серебряная столовая посуда и 23 рубля деньгами{556}.
О недовольстве москвичей накануне восстания в марте 1611 г. действиями наиболее активных сторонников польского короля (особенно М. Г. Салтыкова, Ф. И. Андронова и дьяка И. Т. Грамотна) пишет немецкий коммерсант Конрад Буссов{557}. «Сами видите, кто той есть, — восклицал, порицая Андронова, автор «Новой повести о преславном российском царстве». — Неси человек, и неведомо кто! Ни от царских родов, ни от болярских чинов, ни от иных избранных, ратных голов; сказывают, — от смердовских рабов»{558}. Князь С. И. Шаховской в «Летописной книге» выделяет в качестве главных изменников М. Г. Салтыкова и Ф. Андронова{559}. «Изменники и христианской веры разорители» М. Салтыков и Ф. Андронов дважды упоминаются в Утвержденной грамоте об избрании на царство Михаила Федоровича Романова{560}. В Хронографе 1617 г. Андронов предстает в облике «всея земли Русьския началного крамолника»{561}.
Конечно, представителям родовитой феодальной аристократии, входившим в Боярскую думу и строго придерживавшимся местнических порядков, не очень нравилось заседать вместе с «торговым мужиком», к тому же претендовавшим на самостоятельность во всех финансовых делах. Но приходилось с этим мириться, так как Андронов пользовался исключительным доверием и поддержкой польско-литовских интервентов, с которыми в 1610–1612 гг. активно сотрудничал, выдавая для уплаты весьма высокого жалованья иноземному воинству деньги и ценные вещи из казны{562}. Временщику приходилось считаться лишь с мнением польских военачальников. 10 сентября 1611 г. Андронов вместе с другими послами московского боярского правительства отправился на встречу с Сигизмундом III, но с полпути по указанию гетмана К. Ходкевича возвратился в Москву{563}.