La Cumparsita… В ритме танго
Шрифт:
— Отметим наше официальное свидетельство, жена. Я подумал, что раз мы все выяснили, и ты меня не убила за такое себе самоуправство, то…
— Сереж… — скулю и искривляю губы. — Отметим то, что ни для кого уже не секрет? Мы развелись с тобой по обоюдному согласию — ты не возражал…
— Я тогда ошибся! Ошибся, ошибся, ошибся. Ты можешь это понять, в конце концов? Что за несговорчивый дурной характер?
— … а несколько недель назад, по-моему, снова соединили наши руки. Исправили твою досадную ошибку? Правда, это смешно…
— Не надо мне о правде заливать, чика, и уж тем более о смехе! Смеха ради мы получили расторжение брака. Поэтому… Правда
— Конечно.
Хмыкаю и обнимаю руками его лицо. Сергей щурится и, как довольный лаской, вниманием и поглаживанием кот, глупо улыбается.
— Хочу закрыть гештальт, чикуита, — спокойно произносит.
— Гештальт? — улыбнувшись, переспрашиваю.
— Потанцевать с женой. Мечтаю о танго со своей чикуитой.
— Мы с тобой, — на одну секунду замолкаю для того, чтобы губами прикоснуться к кончику его носа, — аж целых два раза танцевали и все на нашей свадьбе. Забыл? Склероз, мой дорогой?
Уверена на все сто процентов, что этот мужчина ничего вообще не забывает!
— Первый раз ты была в не совсем подходящей форме, команданте. Извини, но беременный большой живот тебе мешал, сильно выпирал и заставлял меня держаться дальше на полметра от тебя. А во второй, мне кажется, ты так в полной мере и не осознала всю серьезность складывающегося положения. К тому же, была, по-видимому, уже беременна второй мерзавкой.
— Мерзавкой? — аккуратно бью кулачком в его плечо. — Ты думай, что говоришь!
— Она засранка, чика, — ярко улыбается и почти смеется. — У нашей Нии проблемы с самоопределением и отношением с окружающими ее людьми. Она… Короче, Тонька до сих пор не вылезла из младенческих штанишек. Ее увлечения, мягко говоря…
— Смирнов! — четко общую фамилию воспроизвожу.
— Я! — опустив руки по швам, выставив грудь и вытянувшись по стойке «смирно», своим уверенным и твердым голосом на мой мягкий и спокойный отзывается.
— Ты говоришь о своей младшей дочери! Прояви уважение к женщине…
— Как о таком можно забыть, Женечка? В том-то и беда! Ее бы отлупить ремнем, да по гладкой, вероятно, розовой жопе, да жалко тоненькую кожу. Все-таки родная кровь. И потом, она ведь умелая манипуляторша. Между прочим, то, что ты теперь со мной в законном браке находишься, в некоторой степени ее непосредственная заслуга. Какую религию она исповедует? Не просветишь, если, конечно, владеешь информацией? Она святая непорочная дева, праведница, ревнительница законов божьих, законница, справедливая фемина или все-таки…? Только бы грубость не назвать. Я ведь не знаю, что с ней делать и как остановить порывы, которыми она нас каждый новый день вознаграждает. Ей-богу! Смирнова младшая кого угодно сведет с ума, при этом круто пристыдив и унизив, сровняв человеческую самооценку с дном. У нее что, персональный вызов довести меня? — подмигивает мне и укладывает огромные ладони на мои плечи. — Фух! Больше ни слова об Антонии! По ней плачет исправительный работный дом с особо строгим режимом и злым надсмотрщиком. Я доплачу ее избраннику, лишь бы он ее от нас забрал и наградил обязанностями по дому. Таков мой план! Клянусь, что в полной мере реализую намеченное согласно только что перечисленным подпунктам. Ну, а сегодня будем танцевать, жена? Будем-будем, — ловит мой недовольный взгляд и тут же сообщает, — отказов я не принимаю. Танго — танец страсти, вертикальное выражение того, что
— Мой черед?
— Еще желаешь высказаться?
Ну, как на такого чудака можно злиться?
— Поверь, Смирнов, я и с первого раза осознала, что брак с тобой будет очень трудным предприятием. Твоя мать желала мне счастья и всячески оттягивала наш союз, или…
— У мамы были персональные многоходовки, Женечка. Не хочу тебя расстраивать или даже обижать, но она сделала все, чтобы ты, чикуита, куковала рядом с ее непослушным младшим сыном. Я знаю, что говорю! К тому же, брат со мной полностью по этому вопросу, в кои-то веки, согласится.
Сжимаю руки в кулаки, поднимаю плечи и демонстрирую ему свои отбеленные зубы. Еще немного и я, по-видимому, зарычу и вопьюсь своими острыми клыками этому мерзавцу в шею.
— Что за манеры, Смирнов? Перебиваешь жену?
— Затыкаюсь-затыкаюсь-затыкаюсь, — пальцами показывает, что как будто бы на молнию запечатывает свой рот и полностью готов меня дослушать.
— Ты, видимо, решил усложнить мне задачу и добавил… Танго в наш союз? — ухмыляюсь. — Румба — танец страсти. Специально путаешь, да?
Брак с этим человеком стал практически каторжным и до скрежета зубов мучительным! Но без Сергея моя жизнь была бы однозначно бедной, вернее, пресной, скучной или постылой.
— Прости, что снова втянул тебя.
Это что-то новенькое! Отхожу и выставляю свои руки себе на пояс:
— Долго тебя ждать? — грозно задаю вопрос. — Я уже запарилась, а ты все чешешь языком. Он у тебя без костей, Серый?
— Минут десять, не больше, — как будто расцветает, оживает, подмигивает и тут же тянется за своим пиджаком. — Но все же маленькое пожелание. С именем будет сейчас поосторожнее, кубинка! — сипит через зубы, демонстрируя мне спину.
Да уж, с этим «Серым» я погорячилась много лет назад!
Какой с ним брак, какая семейная жизнь с человеком, у которого восполняемая из каких-то сверхсекретных источников энергия бьет через край, и каждый божий день меня ждет персональный праздник? С таким мужчиной очень тяжело, а временами… Невыносимо! Наверное, это все-таки любовь, раз мы столько лет, даже без официального свидетельства и законного подтверждения, сожительствуем под одной крышей…
— Как дела у Юльки, чика? — не отвлекаясь от дорожной обстановки, спрашивает Сережа. — Я, если честно, стесняюсь интересоваться у взрослой дочери, как она себя чувствует в непростой период. Пусть Хулита не обижается, но я беспокоюсь, хотя напрямую и не задаю вопросов. Жень? — кидает на меня быстрый взгляд и тут же возвращается глазами на дорогу. — Что за день? Сплошные пробки и лихачи…
— Все хорошо. По сроку — удовлетворительное состояние и матери, и ребенка. Юла чувствует шевеление малыша, но все еще испытывает тошноту. Ей помогают, Серый, — протягиваю руку к мужу, чтобы прикоснуться к его щеке. — Не волнуйся и спокойно спрашивай. Юльке нужна поддержка, раз Святослав ее бросил.
Последнее в голове до сего дня уложить не могу. Просто я не в состоянии поверить, что этот парень, который с младых ногтей был вхож в наш дом, так нехорошо впоследствии поступит с нашей старшей дочерью. Что между ними произошло? Почему они расстались? А главное, почему он не возвращается и не дает о себе знать, ни телефонным звонком, ни электронным письмом, ни каким-нибудь смайлом в мессенджере? В чем причина абсолютного молчания? Это жесткий игнор или все же невоспитанность?