Лоцман кембрийского моря

Пудалов Федор Моисеевич

— Они спорят, потому что им холодно, — объяснила Таня.

Геологи начали спорить с утра, чтобы не сразу вылезать из постелей. Они спорили и в то утро, когда пароход подошел к Усть-Куту. Их можно было бы услышать на палубах, но там тоже спорили и кричали: «Обман!»

Пароход стоял. В каютах никто не интересовался этим. Геологи кричали друг на друга, пока не пришел к ним помощник капитана и не предложил срочно вылезть из постелей, так как «Якут» через полчаса пойдет вниз.

На палубах кричали: «Обман!» На сходнях

толкались и страшно ругались. Лидия, втянутая толпой, старалась не оказывать ни малейшего сопротивления потоку, подчинялась внезапным его броскам и с некоторым запоздалым страхом думала об этой грозной толпе, в которой она прожила такое долгое время. Десять минут назад это был такой веселый народ, готовый обшутить любую неприятность. Никто бы не догадался…

Кто бы мог предугадать эти беспощадные лица мужчин и необыкновенно злые лица женщин? Все они попали в ловушку и винили того, кто предвидел и не предупредил их честно. Теперь им была «крышка». Они не хотели «крышки». Потерянные женские голоса спрашивали:

— Господи! Да где же это мы?..

— До Смоленска далеко?..

И над всей ужаснувшейся толпой раздался трубный возглас веселого бородача, насмехающийся над «крышкой»:

— Организация убийственной картины!..

Над берегом кучилось не особенно большое деревянное село.

Полчаса спустя пароход бежал вниз, чтобы успеть укрыться в ближайшем затоне до ледостава. Пассажиры сидели на мешках и чемоданах на заснеженном берегу, окруженные младшими жителями Усть-Кута.

Благоразумные сразу ушли в поселок устраиваться жить до наступления зимнего пути или до лета. Менее опытные смотрели с надеждой на баржу и два буксира, тихонько дымившие у пристани. Но баржа была нагружена слюдой, а буксиры только потому стояли, что еще не решили, тянуть ли им баржу обратно или бросить здесь на погибель и самим бежать вниз. Капитаны запросили Якутск и ждали ответа.

Все это сообщил Лидии Небель, чтобы похвастаться своей осведомленностью и распорядительностью.

— Какие это буксиры? — рассеянно спросила Лидия, сама не зная зачем.

— «Повстанец» и «Верхоленец», — с удовольствием сказал Бернард Егорович.

— Очень жаль, — сказала Лидия, чтобы отравить ему удовольствие.

Бернард Егорович поднял брови и побежал дальше собирать информацию, а Лидия вспоминала: молодой капитан Николай Алексеевич, сын бородатого гостеприимного казака, гордого тем, что его отец имел кое-какое отношение к Чернышевскому…

— Кажется, вам пора подумать, как выбраться отсюда, — злопамятно сказала она подходившему Зырянову.

— Я ищу Порожина, — ответил он доверчиво и, очевидно, принял как должное, что она возлагает на него, Зырянова, ответственность за положение экспедиции.

Ему незачем было вспоминать самонадеянные речи в устье Иннях.

— Можно пойти с вами?

Вдвоем они подошли к начальнику экспедиции.

— Вы должны

принять меры, Александр Дмитрич, — сказал Зырянов, — не будем мы здесь ждать санного пути.

— Что я могу сделать? — спросил Порожин с вежливой грубостью.

— Вы можете просить правительство Якутии дать приказ буксирам, чтобы они повезли экспедицию на барже.

— Говорят, баржа нагружена доверху слюдой.

— Слюду мы выгрузим и спасем. Без нас она вероятнее всего погибнет.

— Я отказываюсь делать такие предложения правительству.

— Пойдемте в поселок, — предложил Василий Лидии.

— Зачем?

— Чтобы найти помещение. Еще через пятнадцать минут все дома будут забиты до потолков и нам останется рыть землянки.

Глава 25

«ДАЙ БОГ, НО УМЕРЕННО»

Зырянов всматривался в деревянные домики.

— Итак, вы придумали, — медленно начала Лидия, — получить подпись у Порожина. Ни мало ни много!

— Только подпись, — подтвердил Зырянов, — все остальное и разгрузку баржи я беру на себя.

— Только подпись Порожина! — передразнила Лидия. — Вы, следовательно, ничего не придумали для того, чтобы Порожин сел и поехал.

Василий угрюмо спросил:

— Вы согласны пойти пешком?

— Согласна! — с вызовом сказала она.

— И потащите свой багаж?

— И потащу, — сказала она с тайным страхом.

— До Жигалова?

— До Жигалова, — неуверенно повторила она за ним, точно слова клятвы, все значение которой от нее скрыто.

— Пришли! — неожиданно сказал он. — Это подходящий домик.

— Пришли?.. — недоуменно спросила Лидия.

Хозяйка так быстро открыла, словно дожидалась их.

— Только двое вас? — разочарованно спросила она.

— Нас девятнадцать.

— По мне, хоть и все двадцать, всех приму! — обрадовалась.

— Давай задаток, — сказал Зырянов, протянув руку.

И, к удивлению Лидии, хозяйка безропотно положила в его руку пятирублевую бумажку.

— Чтобы не сдала квартиру другим, — объяснил Зырянов Лидии тут же, при хозяйке.

Василий так же быстро договорился с хозяевами двух соседних домов.

— Кажется, мы не спешим идти пешком до Жигалова, — сказала Лидия с неотвязной иронией. — Или Жигалова — это фамилия нашей квартирной хозяйки?

— Сейчас я пошлю телеграмму.

— За чьей подписью?

— Экспедиция Геологического института Академии наук.

— Должна быть подпись ответственного лица, без этого не примет телеграф.

Зырянов молчал.

— Подпишете сами? — спросила Лидия, сдерживая волнение.

— Это я могу, но в Совнаркоме Якутии мою фамилию не знают. Телеграмму бросят в корзину.

— Все равно же ничего больше сделать нельзя… — сказала она и не утерпела, язвительно добавила: — А вам всегда везет!