Лоцман кембрийского моря
Шрифт:
— И он нисколько не ошибся, — подхватила Таня.
— …жизнью Лидии Максимовны! — закричал Сережа. — Но пусть попробует он еще раз!
В шесть часов вечера Лидия зашла к Тане.
— Танюра, приготовиться. Я взяла билеты в русский драматический театр.
— Что ты говоришь! — в ужасе сказала Таня. — Я ни за что не пойду!
— А я всегда верила, что ты меня любишь.
— Но при чем это, Лида! Господи!.. Музыкально-драматический театр в Якутии!
— Люди не могут любить друг друга, если
— Ах, это ультиматум?
— Нет. Я могу любить тебя, потому что мне нравится все то, что нравится тебе.
— А я люблю тебя потому, что мне не нравится все то, что нравится тебе! Например, Зырянов! — стремительно сказала Таня.
— Ах, это угроза! Если тебе понравится местный театр, ты можешь разлюбить меня? Но вдруг он не понравится мне? Испытаем нашу любовь.
Таня процитировала какое-то страшное ложноморское ругательство из ложноморского романа и начала одеваться. Одеваясь, она без умолку болтала.
— Почему ты выгнала Сережу из лодки?
— Ты знаешь, что я симпатизирую этому ребенку, но было бы чудовищно не дать Зырянову испытать последний шанс, когда это зависело от меня.
— Какой шанс?
— Найти кембрийскую нефть.
— А, — равнодушно сказала Таня. — Но он же исчез, твои безлюбый вундеркинд. Ты знаешь об этом?
— Он уехал на Полную. Почему он стал безлюбым? Я помню, ты назвала его многолюбым… В поезде.
— Ты с ума сошла! — сказала Таня испуганно. — Ты отправила его зимовать на Полную?.. Бернардик сказал, что пароход уйдет в десять часов утра.
— Танюра, нельзя ли, чтобы пароход ушел в десять часов послезавтра?..
Таня сделала гримасу.
— Если это даст шанс любимому вернуться с Полной…. Если бы это зависело от меня…
— Это даст шанс нам с тобой посетить завтра вечером… драматический якутский театр.
— Два театра в Якутске?.. Спасибо, что сказала. Если на пароходе испортится паровая машина, я сама потащу его завтра утром.
— Таня! Ты же знаешь, я всю жизнь потом буду огорчаться, что не увидела театральную культуру в Якутске.
— Театральная культура Якутска?.. Уморила.
— Ты думаешь, в Москве всегда были МХАТ и Большой?.. Неужели ты не захотела бы увидеть начало московских театров?.. Это же чудо, Таня, увидеть начало культуры! Это же возможно только раз в истории!.. Все равно что геологу открыть кембрийскую нефть. Нет, присутствовать при ее зарождении…
— Ну хорошо, но мы же утром уедем… Тебе стоит попросить Бернарда — и он собственноручно испортит паровую машину, чтобы пойти с тобой в театр.
— Я не попрошу Небеля.
— Почему?
— Потому, что это бесстыдно — эксплуатировать его надежды.
— Но ты не заставишь меня пойти с тобой и завтра?..
— В якутский драматический театр? Заставлю.
— Ты серьезно предлагаешь задержать пароход?.. — с удивлением спросила Таня, загораясь озорством.
— Конечно, серьезно — я же тебя знаю!
Таня озабоченно сказала:
— Придется задержать!
Утро экспедиции прошло в жестоких волнениях. Все грузы и вещи вынесены были на улицу в ожидании подвод, быстрейшей погрузки, чтобы не опоздать к отплытию. Но подвод не было.
— Сережа, вы толково договорились с возчиками? — нервничал Небель.
— Разумеется, толково! — Сережа сердился и сам волновался больше всех.
Он побежал бы за этими возчиками, но где они все живут?.. Сережа договорил их на базаре.
Болельщики всех возрастов, как водится, стояли на улице вместе с экспедиционными и дожидались возчиков, но при этом не волновались и уговаривали москвичей:
— Да вы не беспокойтесь! Возчики приедут!.. Они же слушают гудки. А еще первого гудка не было.
— Может быть, у вас пароход без гудков уйдет? — спросил Небель. — Десятый час.
Якутянин обиделся, присмотрелся к обидчику и степенно отошел, не ответив. Но потом вернулся и сказал:
— Он и погудит, и не уйдет. А чтобы без гудков — быть этого не может.
В час дня с пристани разнесся первый пароходный гудок, и еще час спустя начали появляться возчики с подводами. Подъезжали они почти все разом, так что неторопливость проявилась у них дружная и ровная.
Возчики миролюбиво выслушали нападки Небеля и успокоительно сказали:
— А куда спешишь? Еще и второго гудочка не было. Еще на пристани насидитесь. А то и назад поедем.
— Как — назад?!.
— Бывает, что и раздумает отплывать. Но вы не тревожьтесь: не пойдет сегодня — завтра уплывете.
— Ну, это уж черт знает что! Почему раздумает и что это значит?
— На это причины бывают…
Но тут возмущенного Бернарда Егоровича Таня увела в сторонку и что-то ему шептала довольно долго, а Лидия с волнением выпытывала у возчиков обычаи и нравы пароходов на Лене. Из гостиницы вышел Порожин и, выслушав доклад Небеля, сказал:
— Так не будем и мы спешить…
Но возчики предостерегали:
— Вам, товарищи, нельзя в спокое оставаться никак: народ на берегу не подумал бы, что по вашему пожеланию пароход задержался… Пароходство грузы любит… А народ нынешний год плывет аховский. Не обидели бы вас…
— Едем, едем, — сказал Порожин.
Обоз экспедиции наконец благополучно тронулся и еще через час прибыл на Осеннюю пристань, что в шести километрах от города.
На плоском песчаном берегу стояла толпа сотни в четыре. В ней очень мало было стариков и совсем не видно детей.