Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Ершел

— Отбросьте страх, знамение свершилось, перед вами посланец божьих сил, — торжественно произнесла царевна и встала, чуть не задев потолок. Она держала Локи на руках, словно ребенка — столь нелепо выглядел он в объятиях огромной женщины.

— Я — тот герой, что спас сына Одина и Фригги от него самого. Радуйтесь, асы. Вы видели бой за душу, уничтоженную и восставшую из бездны. Темные силы подарили царству наследника, а в конце его пути сияет светлая звезда. Его сердце — верный прислужник тьмы, его разум ниспослан светлыми богами.

Пока она говорила, маги медленно опускались на колени — они не сразу поняли, кто стоит перед ними. Ивар, занятый сумбуром

в голове, тоже не сразу заметил, что царевна преобразилась: на её теле засияли отметины богов, большинство — шрамы и кровавые татуировки. Дочери Лафея рассказывали, что обряд посвящения в темные жрицы достаточно болезненный. Сейчас над асами возвышалась настоящая жрица темных богов в полном боевом обличье. От нее веяло темной магией, которой она вполне могла снести всех присутствующих. Ивар ощущал свою причастность к происходящему. Нутро царевны, ее суть были для него как на ладони, а также суть Локи и всех остальных, но он не мог сосредоточиться ни на ком конкретном — все было как в тумане, а по рукам гуляли нематериальные разряды. Ивар поднял руку, сосредоточился и… На ладони мелькнула молния! Самая настоящая. Это заметили боевые маги. Все взгляды обратились к нему. А он легким движением руки создал молнию побольше: она прошлась между пальцев и исчезла столь же быстро, сколь появилась.

— Я… маг? — прошептал он потрясенно.

— Нет, не маг, — послышалось в ответ. — Ты — семя тьмы, принявшее дурную энергию Локи. Любя Локи, ты исполнишь свое бремя. Жизнь твоя была пресна, а теперь перечеркнута. С сего дня ты всемогущ, но лишь на время. Если сможешь разглядеть свой путь.

— Ваше высочество, — Хагалар посмел первым нарушить неловкое молчание. — Прошу, отдай мне обоих детей. Им нужна помощь, особенно Ивару — его может разорвать от магии.

— Опомнись, старый ас, что ты говоришь? — грубо возразила царевна. — Ты и так причина порочной страсти Локи. И ты зря мне не веришь. Пока я зримо или незримо рядом, ничего не случится. То, что ты видишь в Звезде, не магии плод, а дурной энергии. Когда-то я нашла в нем спасение, и я не предам его, всё будет хорошо. Просто ваш мир ждут перемены.

Ее уверенность Ивар вовсе не разделял. Ему становилось хуже. Он бы хотел записать решение всех тех проблем, которые пока помнил, но записывать было некуда, а он не был уверен, что сможет потом вспомнить хоть что-то из того безумия, что творилось сейчас в голове.

Царевна аккуратно положила Локи на пол.

— Пробил час величия! Славьте нового бога тьмы и света! В царственном обличье на престол взошел новый бог.

Боевые маги не понимали, о чем она. И не могли понять, потому что не знали, кто такой Локи на самом деле. Да и сам Ивар не понимал, как Локи мог стать служителем темных богов, если только женщин Етунхейма посвящали в это искусство в течение многих лет? Он обязательно спросит, но потом, когда придет в себя и останется с царевной наедине.

— Делайте то, что она говорит, — прикрикнул Хагалар на своих подчиненных. — И расслабьтесь, наши боевые силы тут не пригодятся.

— Ваше высочество, как же нам славить нового бога тьмы и света?

— Клянитесь в любви и верности, — просто ответила царевна. — Услышьте шелест белых крыл!

— Но что нам делать? — спросил молодой маг. — Как… Славить бога?

— Мысленно, — царевна явно дивилась непонятливости асов. — Вслух молятся, только воюя со скукой и на потеху черни. Откройте свои сердца.

Маги подчинились. Они обступили Локи, точнее, неподвижное тело, скрыв его от Ивара. Никто не знал, как открывать

сердце и что делать, но маги оказались наедине со жрицей тьмы, спорить с которой было чревато. И хотя рядом стоял Хагалар, чародеи не слишком уповали на его мощь в случае столкновения с етуншей. Несколько минут царило гробовое молчание.

— Уйдите, — вдруг глухо произнес Вождь, обращаясь к своим подопечным. — Вы тут больше не нужны.

Он обернулся к царевне.

— Мои подчиненные могут быть свободны?

— Да. И пусть больше не опасаются совращения.

— Не говорите пока никому о том, что здесь происходит, — Хагалар подождал, пока за последним магом закроется дверь, и бросился к Ивару. Естественник был очень благодарен ему за заботу. Мастер обнял его, взял за руку и передал силы. Самые обычные, жизненные. Ивару стало гораздо лучше. Мысли успокоились, тело немного расслабилось. Но его все еще трясло, как от озноба, а по рукам скользили всё новые молнии. Пока нематериальные, но он чувствовал, что одно неверное движение, и молния или огненный шар сорвется с пальцев и устроит пожар. Он никогда не думал, насколько опасно быть любимцем жриц.

— Царевна, — глухо произнес Хагалар, — я правильно понял, что ты приблизила завершение ритуала, который когда-то прервала Тень?

— Да, чудо свершилось, — етунша снова опустилась на колени. Татуировки и не думали сходить, от них веяло неведомой мощью.

— Когда моему брату не было и трех месяцев от роду, — начала она, обращаясь к Ивару, — он стал жертвой темным богам, необходимой для высвобождения духа тьмы — защитника Ётунхейма, который должен был смести войско асов с лица земли.

Ивар был благодарен царевне за то, что она перешла на язык ётунов, на котором говорила более свободно и без изощренных метафор. О той давней истории он что-то смутно помнил. В прошлый раз другая царевна рассказывала. Но тогда он не связал рассказ с Локи, потому что не знал, что работает с младшим сыном Лафея.

— Ритуал проходит в течение трех часов, и торжественное сожжение — лишь последняя его часть. Мой брат был готовой жертвой темным богам, Тень сорвала лишь уничтожение его физического тела. Лаугиэ уже стал Лаугиэ, уже имел связь с истинными богами тьмы. В его сердце поселилась тьма служителя темных богов. Но потом всё закончилось. И он попал в светлый Асгард, во дворец, под крыло настоящего светлого бога, его магии, которую и впитал в себя с молоком новой матери. Он столько раз видел смерть. Я внимательно рассмотрела его суть. Дух разложения и смерти витает над ним и всегда был с ним. Он повенчан с темными богами Етунхейма, со светлыми богами Асгарда и с самой смертью.

— Со смертью-то каким образом? — нахмурился Хагалар.

— Мне неведомо, — покачала головой царевна, снова переходя на язык асов. Ивар едва не застонал. — Смерть всегда незримо была с ним. Смерть, плоть, разложение, болезнь, умирание.

— Видимо, воспаления легких, — прошептал Хагалар. — Если бы я знал раньше… Мальчик мой, что же ты такое?

— Он — любовник светлых богов, жених темных и сын смерти, — перечислила царевна так спокойно, будто речь шла о достоинствах характера. — Таково его бремя. Тысячу лет длилось правление сил света в его сердце. По заоблачным часам — миг, но по нашим — вечность. Он видел, внимал, но не узнавал в силах тьмы часть своей сути. А смерть стояла рядом, и он, не чувствуя и не понимая, следовал за ней. А потом что-то окончательно погубило тьму, и я только сейчас ее спасла. Пробудила. Насмешкою над естеством был его отказ принять свою сущность.