Любовь одна – другой не надо
Шрифт:
— Катя ведь была! — гордо произносит. — Никого ничего не смущало. Чего ты, кстати, завелась? Смотри вон, кто-то косит недовольно. Так, мой мальчик, соси, Петька, соси питательное молочко. Ам-ам, ам-ам, сынок! Ната, не рычи! Чего ты встрепенулась?
Ребенок слышит очень нехорошие науськивания своего отца. Коряво, неуверенно поднимает свою ручку и укладывает крохотную ладошку на мою оголенную грудь. Сжимает, как котенок, и разминает полноводные молочные пути.
— Хм! — Велихов с большим апломбом задирает нос. — Мужик, сынок! — склоняется над теплой макушкой крохи
Что? Что он сейчас сказал?
— А! — Петя резко и отрывисто, с огромным неудовольствием квакает, громко кашляет и снова теряет пищеблок.
— Господи, Велихов, да не мешай ребенку! Бедняжка! Ты отвлекаешь малыша! Пиши, что ты там так сосредоточенно писал! — цокаю, качаю головой и снова предлагаю Пете грудь. — Давай, давай, — шепчу, массируя пухленькую щечку, — ну же, детка, на-на-на, вот так. Ну, ну…
«А что с братом будет? Алексей не очень-то жалует этого Мишу…».
«И правильно, между прочим, делает. Леша ведь предлагал самый лучший вариант. Шелихову нужно жениться на Резцовой! После всего, что между ними было, эта сволочь просто обязана сделать предложение с целью заключения законного брака. И желательно зарегистрировать отношения до свадьбы сына, а то как-то, извините… Не комильфо, девчата! Я старой закалки дама! И этим горжусь! Считаю, что мужчина должен честно поступить с женщиной и маленьким ребенком. О фамилии можно не заикаться, я говорю исключительно про мать, а Вася уже вроде Василий Михайлович Шелихов, если учесть тот конченый контракт!».
«Он не сделал предложения, девчонки! Продолжения не было? Добрый день, милый Автор! Всем хорошего настроения! А! Все! Увидела! Ждем, ждем… Еще, видимо, два часа?».
Смирнова Оля в чат вошла?
«Добрый день, таинственная Якутах! Изумруд души Великолепного Смирнова Первого! Как поживаешь, одалиска? На пару слов, позволишь?».
«Они, по-моему, знакомы? Кто этот Великолепный Первый? О чем вообще речь? Новая книга! Девочки, вы слышали, тут планируется новый замес!».
«Выйдем в приватный чат?» — предлагаю наиболее щадящий для нас троих, к тому же весьма беспроигрышный, вариант.
«Оля, здравствуйте! Мы близко незнакомы. Но я временно исполняла Ваши должностные обязанности, когда работала у Алексея…».
«Наташа, добрый день! Если Вы не возражаете, то перейдем, наверное, на „ты“. Так мне будет привычнее, тем более что я, по всей видимости, раскрыта! Ничего дурного не хотела… Вы не шли на контакт, а я умею молчать! Не волнуйтесь, пожалуйста. Не бросайте книгу и не обращайте внимания на…».
«Привет, Смирнова!».
Через
«Велихов, привет!»…
Да это ни в какие ворота уже не лезет!
— Что ты делаешь? — внимательно разглядываю сидящего напротив меня Гришу, уткнувшегося носом в свой как будто бы рабочий чат с деловым партнером. — Гриш, отвлекись на пять минут. Посмотри на меня. Я тебя прошу…
— Да? — бросает беглый взгляд, удивленно приподняв бровь. — Слушаю, Ната.
— Зачем ты это делаешь?
— Что? — ухмыляется.
— Ты все портишь.
— Ничего не трогаю, Шевцова.
— Приватный чат я тоже вижу. Не думаю, что ты этого не знал.
— Я зарегистрировался на том твоем сайте, не раздумывая долго, подписался на молодого начинающего Автора — на тебя, Черепашонок, теперь читаю полюбившуюся книгу, познакомился с такими же, как я, читателями и вступил с ними в корректное обсуждение, памятуя о том, что это все «прекрасный слабый пол». Бьют словами, если честно, дамочки нехило. Даже больно иногда! Мужененавистницы какие-то! Тебе там интересно? Мне кажется, своим присутствием там я разбавил ваше застоявшееся болото. Смотри, по-моему, я тебе даже рейтинг таргетированно поднял…
— Что ты хочешь узнать? — прикрыв глаза, почти беззвучно выдаю. — Что за игры? Ты там постоянно на что-то намекаешь, словно хочешь на горяченьком меня поймать. Что интересует? Задай вопрос в реале и прекратим открывшиеся дискуссии в литературном мире. Ты будоражишь дам и весь женский чат! Зачем? Цель какова, Григорий?
— Нат, перестань… — протягивает руку и гладит мои пальцы, нервно перебирающие по деревянному столу в беседке возле костровой площадки. — Ничего дурного. Поверь, пожалуйста.
— Ты…
— Без задней мысли, Ната. Но, — сглатывает и поднимает вместе наши сцепленные руки, спокойно направляет их к своим губам, — я совершенно точно прочту твой роман. Хочу узнать финал, Черепашонок! Слышишь? Какой финал тех отношений. Это ведь в полной мере касается нас — тебя, Петра, меня и даже Люську, — присвистывает шерстяной малышке, играющей с травинкой возле прогулочной переноски малыша. — Мраморная псина, привет!
«Предложение? Финансовое, я надеюсь! Добрый день! Проды все еще нет? У меня обед, а Наталья не торопится совсем!».
«Да что там делать, что предлагать? Господи! У них ребенок уже есть. Все в бирюлечки играют, словно кровь из нас, читателей, выпускают! Проду! Проду! Проду! Автор, требуем финал! Девчонки, поднажмем!».
«Поговорим о предложении, кнопочки!».
«Отвянь, баран!».
Вскакиваю со скамьи, выставляю перед собой руки и отхожу назад.
— Гриша, это не смешно.
— Я не смеюсь, Шевцова. Ты же видишь, что пора заканчивать этот балаган.