Любовь во времена Тюдоров. Обрученные судьбой
Шрифт:
– Конечно, кто-то ехал навстречу нам, кто-то обгонял, но я не заметила ничего подозрительного. Откуда вы знаете, кто вам сказал, что мне угрожает опасность? Меня просто с кем-то перепутали!
– Нет, Мод, – Ральф положил руки на ее колени. Ему показалось, что через кипу юбок его ладони обожгло близостью ее тела. Справившись с собой, он продолжил: – Расскажи мне, почему ты поехала в Лондон?
– Я поехала… – начала она и замолчала. – Поехала к отцу, вернее, к кузену и к кузине.
А
– Я не враг вам, леди Вуд! Не враг, а друг! Я бы не желал знать ваши тайны, но ваша жизнь в опасности, diablo! Вы бежали от мятежа? Ваш муж пострадал или примкнул к мятежникам? Он преследует вас и хочет убить? Не рассказывайте мне, что отправились в увеселительную поездку к папочке в Лондон!
Он встал и навис на Мод, готовый поднять ее и как следует встряхнуть. Лишь мысль о ее ране остановила его.
Она испуганно сжалась.
– Нет, нет! – воскликнула она. – Не от мятежа! А муж мой давно уехал… в… Чешир… по делам. И ему незачем меня убивать. Он даже не знает… всегда разрешает мне… отпускает, я могу ездить куда хочу и в любое время, – скороговоркой выпалила она и повторила: – Ему незачем меня убивать!
– Что это у тебя за муж! – Ральф чуть было не разразился бранью в адрес неизвестного ему Вуда, неспособного быть мужем ни в постели, ни в доме. А она его боится, явно боится и не желает говорить правду. «Именно здесь и следует искать причину покушений», – решил он.
– И почему ты говоришь о Чешире, когда раньше упоминала Девон? И где он живет, с тобой?
Мод покачала головой.
– Так ты живешь одна? – Он погладил ее руки, желая успокоить. – Ты поехала в Лондон, потому что скучала по отцу. Отец любит тебя?
Она опять кивнула, с облегчением, вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и вдруг расплакалась.
– Отец, да, он любит меня, – прошептала сквозь слезы. – Но ему плохо, очень плохо…
– Он болен? Потому ты и приехала к нему? – спросил Ральф. Он потянулся, прижал ее к себе. – А мой отец давно умер…
Он сам не знал, зачем заговорил об отце, с которым у него были весьма сложные отношения. Отец настоял, чтобы он женился на ребенке, отец поставил его в зависимость от этого брака, что вынудило Ральфа покинуть родину. Отец вручил ему фамильный меч… Но зачем рассказывать об этом юной женщине, плачущей у него на плече. Кажется, он переставал владеть собой, когда она вот так льнула к нему.
– Перестань, не могу, когда женщины плачут, – пробормотал он сердито. – Ты боишься, но я должен был предупредить тебя об опасности. Поговори с отцом, расскажи ему, если доверяешь.
– Я поговорю с отцом, – кивнула Мод. – И благодарю
– Просто случайности, – проворчал он. – У женщины всегда все просто, даже если ее чуть не зарубили мечом, а затем чуть не проткнули кинжалом. Мало что происходит случайно – либо по воле небес, что изменить мы не в силах, либо по воле чьего-то умысла, что бывает чаще.
Ральф поднял свой кубок и отпил вина. Мод была так близко, но он терпеливо ждал, потому что должен был расспросить, а потом… как пожелает фортуна.
– Расскажи мне про мужа и о своем поместье. У тебя есть что-то дорогое, очень дорогое?
– Нет-нет ничего дорогого, – Мод запнулась, вспомнив о своих драгоценностях. Отец говорил, что они немало стоят, как те камни и жемчуг, что прислал для нее из дальних стран сэр Ральф.
– Немного украшений, но они у меня давно, и никто никогда не пытался их украсть, – улыбнулась она, глядя, как отблеск огня в камине переливается в зеленых, сейчас потемневших глазах Кардоне.
– Поместье, наследство?
Корбридж забрал граф Нортумберленд, вспомнила Мод. А судьба Боскома в руках Господа.
– Нет, к поместью я не имею никакого отношения. Моя смерть никому не принесет выгоды.
– Лондонский дом принадлежит твоему отцу? – продолжал допытываться он.
– Это дом моего кузена.
– Вы с отцом еще долго намереваетесь жить у кузена? Переедете в другое место или вернетесь в Линкольншир?
Он хотел знать слишком многое, и Мод беспокоила его настойчивость. Она начала невразумительно объяснять, что не знает, каковы планы отца и кузена, все более смущаясь под взглядом Кардоне, как вдруг он, словно устав слушать, прошептал:
– Мод…
Забрал из ее рук кубок, который она сжимала, словно рукоятку кинжала, поставил рядом с блюдом и нетерпеливо отбросил прочь на время все вопросы, ответы, опасности и печали. Кубок упал, вино разлилось, капли его попали в камин, зашипели, обращаясь в душистый пар, когда Ральф, подхватив Мод за талию, поднял ее из кресла.
Ее руки кольцом охватили его шею, так, как он желал, а ее губы стали для него вином, тем, что пьют, утоляя первую жажду. Сероглазая леди топила его в себе, желание было настолько сильным, что он с трудом сдержал стон, борясь со шнуровкой гауна – вечный Рубикон, который надо перейти, чтобы добраться до влекущей тайны женского тела.